Екатерина Костина: Он, она и пять кошек

— Вирджиния, позвольте спросить вас. Как же так получилось, что вы остались одна, в разваливающемся доме с четырьмя кошками? — Кэтрин благожелательно взглянула на нее.

— Пятью, — вздохнула Вирджиния.

— Как?! — поразилась Кэт. — Я не видела только вашего Максфила.

— Максфил — это близнецы. Макс и Фил. Они ходят вместе, едят вместе, спят вместе… поэтому я их вместе и зову. Да вот они.

Она неопределенно махнула рукой на диван. Приглядевшись, Кэт заметила полосатый клубок, который она ошибочно приняла за подушку.

— Понятно. Бог с ними, — не дала себе заморочить мозги котами Кэтрин. — Расскажите о своем отце.

— Все просто. — приподняла подбородок Вирджиния. — Жил, заболел и однажды умер.

— Но Вирджиния…

— Миссис Грейв…

— Кэтрин…

Вирджиния вздохнула.

— Хорошо. Кэтрин, — она извиняюще улыбнулась. — Простите меня, но для меня это до сих пор больная тема. Мне без него одиноко. Дом потихоньку ветшает, компания, сдававшая в аренду дома, разорилась, а банку, которому они были переданы, все равно. Вот, пожалуй, и все.

Кэт задумалась. Должен же быть выход из этой ситуации. Она подумала о своем муже, о юристах… Мысли мелькали как разноцветные стеклышки в калейдоскопе.

— Вирджиния, а я могу посмотреть на договор, который вы заключали с компанией? Ведь он у вас был?

— Да… был… — Вирджиния развернулась и подошла к комоду. Открыв верхний ящик, она стала рыться в бумагах.

— Есть? — спросила ее Кэтрин, пытаясь игнорировать возобновившийся мохнатый абордаж своей ноги.

В порыве страсти, Джони случайно наступил лапкой на ее ногу. Все бы хорошо, но в экстазе он выпустил когти, за что и был отшвырнут в сторону. Приняв свое поражение, он сел в углу комнаты, призадумался, а потом кинулся прихорашиваться. Вылизывание грудки и лапок, гигиена ушек и прочесывание хвоста входило в эту программу.

— Вот! — торжествующе воскликнула Вирджиния, взмахнув пакетом бумаг.

Она передала их Кэтрин. Та с нетерпением туда заглянула, первым делом отыскав глазами название компании, которая так некстати разорилась. И задохнулась, увидев знакомое словосочетание.

Кэт взглянула на девушку и осторожно спросила:

— Вирджиния, а вы просматривали бумаги?

— Нет, — покачала она головой. — Мне было не до этого.

Кэтрин, кивнула головой. Волна гнева, поднявшаяся в ней, не давала мыслить разумно. Она немного успокоилась и нашла в себе силы невозмутимо вновь взглянуть на строку в договоре, где черным по белому значилось: «Грейв и К».

XXXXX

— Дорогой! — Кэтрин решительным шагом вошла в гостиную своего дома.

Ее муж, Дастин, спокойно сидел на диване и читал газету. Услышав голос жены, он поднял голову и посмотрел на нее.

Сверкающие голубые глаза и сведенные вместе брови не предвещали ничего хорошего, поэтому он со вздохом отложил газету, приготовившись к новостям.

— Твой брат — кретин! — неожиданное заявление удивило его.

— Ну… — начал он. — В какой-то степени, возможно…

— Я о его делишках с компанией!

— Она же давно разорилась, — он непонимающе посмотрел на жену.

Кэтрин, гневно расхаживая по комнате, изложила Дастину всю печальную историю от начала до конца. Было упомянуто все: Вирджиния, дом, крыша, кошки и картины. Ту, что была взята для выставки, Кэт вытащила из кофра и поставила на диван, чтобы муж мог оценить мастерство художницы.

Дастин с минуту молчал, впитывая краски и фактуру. Впечатление от картины было ошеломительным. Мазки, с кажущейся небрежностью, запечатлели деревья, сгибающиеся под порывом ветра, и именно этот стиль делал изображенный пейзаж живым. Дуновение ветра, казалось, настигло их в замкнутом пространстве комнаты, заставляя поежиться в ожидании дождя. Просто изумительно.

Он перевел взгляд на Кэтрин, которая следила за ним, и понимающе кивнул. Да, эта девушка того стоила.

— И что ты предлагаешь?

— У меня есть мысль. Но надо, чтобы ты подыграл мне.

Он нахмурил брови.

— Что ты задумала? Ты же знаешь, что он записался в отшельники. Ни с кем не видится, на звонки отвечает редко. Да и заливает, наверно, знатно.

Кэтрин фыркнула.

— Я бы хотела, конечно, начистить ему морду, но лучше сделаю так, как задумала.

— И что, лапочка, ты задумала? — Дастин подошел к ней и заключил в объятия. Она тут же растаяла. Это прозвище мог произнести только он, не получив что-то язвительное в ответ.

— Мне надоело видеть его унылую физиономию, когда он у нас появляется. И вообще, пора его вытаскивать из затянувшейся депрессии…