Виолетта Лосева - Меня зовут Жаклин. Отдайте мне меня. Повести и рассказы

Я снимаю костюм и минутку разглядываю себя в зеркале. Мы с Тамарой – ровесницы, нам обеим по 26 лет. Но Тамара – модель, и это видно не только по ее походке и жестам, это написано у нее на лице. Я – тоже высокая и довольно стройная, но я – не модель. Да и не это главное. Тамара поставила цель и пришла к ней! Правда, теперь она, по-видимому, не всегда знает, что ей делать с этой достигнутой целью. Но она сумела воспользоваться своей внешностью. А я – в домработницах. Каждому, видно, свое…

Я встряхиваю волосами, надеваю рабочий костюм и достаю пылесос.

– 5-

– Ты готова к комплексному исследованию? – спрашивает меня Сережа.

– Сколько это займет времени? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Не задавай глупых вопросов, – обрывает он меня, – Речь идет не о времени.

Я начинаю злиться.

– У меня речь как раз идет именно о времени, – заявляю я, – если ты согласен уложиться в два часа, – я приду в воскресение во второй половине дня.

– Я не могу обещать, что закончу по твоему звонку, – когда в голосе Сережи появляется сарказм, он становится похож на худший образец непризнанного гения.

– Тогда и я не могу обещать, что буду сидеть у тебя столько, сколько тебе нужно, – вредничаю я, – мне вставать в шесть утра в понедельник.

– Значит приходи в воскресение с утра, – приказывает Сережа.

– И до вечера сидеть у тебя? – пересрашиваю я, но он не удостаивает меня ответом.

Я считаю, что он мог бы достичь гораздо большего, если бы работал в группе единомышленников. Но он понимает, что группа – это зависимость, как минимум, друг от друга. Группа – это какие-то сроки, это согласованность, это обмен информацией. Поэтому он предпочитает трудиться в одиночку.

Его труд должен стать революцией в исследованиях человеческих качеств, свойств и состояний. Я не думаю, что ему удастся хотя бы издать свои наблюдения и исследования, не говоря уже о том, чтобы быть признанным в узкой среде.

Но я не разочаровываю его. Это бесполезно. Мне интересно общаться с ним и я понимаю, что у него не так уж много «подопытных кроликов», которые будут так смиренно нести на себе крест его экспериментов.

– 6-

На вечеринке Тамара блистает – я еще не видела ее такой красивой. На ней шикарное почти белое платье, в волосах – заколка с бриллиантами (я, правда, не отличу на вид настоящие бриллианты от стекляшек, но Тамара говорит, что они настоящие), туфли – просто произведение искусства. Она похожа на невесту и на принцессу одновременно. Глядя на нее, вспоминаешь обложки дорогих глянцевых журналов – там всегда такие девушки – без единого недостатка. Каким бы боком она ни повернулась – она прекрасна. На лице, на этот раз горят только губы – нежным коралловым светом. Глаза почти не накрашены и от этого кажутся беззащитными. Голые руки – без единого недостатка, без единой родинки и пятнышка – она держит с достоинством королевы.

Рядом с ней – Семен Михайлович. Он тоже в светлом костюме и его седина рядом с Тамариной юностью смотрится очень хорошо. В некоторые моменты он напоминает благородного отца, который привел свою дочь к первому причастию. Но, в целом, они выглядят как счастливая пара.

Двое официантов угощают гостей напитками, которые я без устали разливаю на кухне. Сюда же они приносят использованные бокалы, и я пытаюсь их мыть сразу же, чтобы все успеть. На свой новый костюмчик я надела передник, чтобы быть готовой в любой момент выйти к гостям (если понадобится) и в то же время не испачкаться и не забрызгаться водой (если придется оставаться на кухне).

Мальчики-официанты работают профессионально, молча и услужливо делают свою работу и почти не говорят со мной. Обслуживание, по-моему, в том и заключается, чтобы все было сделано, но никому не пришлось бы задумываться, как это сделано и когда.

Мне кажется, все идет хорошо.

Иногда ко мне на кухню заходит Ника и хватает что-нибудь со стола. На меня она не смотрит, считая, видимо, что может брать все, что она захочет. Ника – худенькая прозрачная девочка с акварельными глазами, напоминает хрупкую куклу. На ней джинсы и белая маечка – пока что не знаю, то ли это принцип – ходить в джинсах, в то время как все остальные надели вечерние платья, то ли она хочет продемонстрировать свое презрение к компании. Возможно, просто некому было подсказать ей, что нужно надеть по такому случаю, но тогда мне уж точно нужно молчать в тряпочку.

Ника хватает со стола листики петрушки, которыми я украсила мясное ассорти и меланхолично жует, сидя на краешке стола. Мне, конечно, не нравится, что она сидит почти что на блюде, но я предпочитаю отодвинуть блюдо, чем сделать ей замечание.