Анна Кувайкова: Чудище или Одна сплошная рыжая беда

Так или иначе, о своем поступке я не жалела. Никогда.

— Идем? — негромко позвал меня Кирилл, вырывая из воспоминаний. Впрочем, готова поспорить на что угодно, он сам сейчас вспоминал наше общее с ним прошлое.

— Угу, — отозвалась я и, бросив прощальный взгляд на мамину фотографию, вышла следом за Громовым.

Пока, мам. Я буду по тебе очень скучать. И приеду еще раз. Обещаю!

Добравшись до внедорожника, на котором только и можно было пробраться в эту часть кладбища, я привалилась спиной к теплому, нагретому солнцем металлу и закурила, щуря глаза на безоблачное небо. Настроение, с утра упавшее на нет, медленно, но верно начинало подниматься.

— Ки-и-ир, — негромко позвала, косясь на курившего рядом мужчину.

— Что, Рыж? — откликнулся мой личный бомжик, которого бы я под страхом смерти не стала бы так величать в присутствии свидетелей. Об этой стороне его насыщенной на события жизни не знала ни единая живая душа. И не узнает — вредить самому дорогому для меня мужчине я не стану сама и не позволю это сделать никому другому. А кто попробует возразить, того я тихо закопаю и так же тихо отпраздную… И мне ничего за это не будет!

— Татуировку хочу, — негромко вздохнула я, выдав на одобрение народа свою давнюю мечту.

«Народ» одобрил, невозмутимо пожав плечами:

— Хочешь? Поехали, сделаем.

Я со счастливым визгом повисла на шее улыбающегося Громова. Все-таки как хорошо, что он приехал!

Для начала мы заехали перекусить. Желудок жалобно урчал на радость посмеивающемуся Киру и к стыду медленно краснеющей меня. Но как оказалось, Громов и сам был не прочь подкрепиться, так что, едва мы въехал в город, мужчина припарковался… у первой попавшейся приличной столовой. Естественно, вид шикарного «Линкольна» ввел прохожих в ступор, а присутствие его не менее шикарного водителя в небольшом, но уютном помещении и вовсе показал эффект разорвавшейся бомбы!

Но, собственно, как сие могло остановить Кирилла, с аппетитом уплетающего огромную тарелку борща и обычные такие пельмени?

Я только хихикала, воздерживаясь от комментариев, уплетая заказанный салат и куриный бульон. Соскучился, бедный, по нормальной русской еде!

А вот тату-салон уже оказался куда более солидным, дорогим и имеющим хорошую репутацию. Кирилл переговорил с управляющим, мастер поговорил со мной и я, полистав каталог, взяла время на подумать. И, чтобы эти несколько часов не попадали зря, мой добрый «дядюшка» потащил меня… по магазинам!

Вот чесслово, проще было угнать у Кира его любимый внедорожник, чем переубедить его не покупать мне очередной теплый свитер на осень! Три ха-ха. Громов оказался непробиваем и лишь невозмутимо улыбался, молча разворачивая и вталкивая меня в примерочную торгового центра. А продавцы же, кося на него восхищенным взглядом, покорно волокли детали нового гардероба.

Через три часа вконец обалдевшая я, укомплектованная по самую маковку теплыми вещами, рухнула на лавочку на улице в курилке и обзывала Кирилла последними словами. Думаете, это его впечатлило? Да счаз!

Чувствовавший себя неудобно от того, что во время болезни обо мне заботился другой, мужчина сделал все, чтобы загладить свою вину. Ну или хотя бы направил все силы на то, чтобы подобное больше не повторилось.

И ведь он даже открыто это признал, зараза такая! Как будто я не понимала, что с его работой вообще чудо, что он хотя бы на день ко мне вырвался. Пожалуй, именно за это я и любила Кирилла больше всего — он никогда не навязывал свою заботу, но всегда появлялся именно тогда, когда я в нем действительно нуждалась.

Осознание, какую именно я хочу тату, пришло как-то само собой. И уже спустя какой-то час над моей левой лопаткой расцвела надпись, выполненная красивым, витым шрифтом.

До супермаркета мы добрались, когда на улице уже стемнело. Лопатка и плечо болели, но на мое настроение это никак не повлияло. После покаянной речи о том, что в моем холодильнике мышь достигла уже стадии трупного окоченения, когда все мышцы расслабляются и «клиент» дозрел до пышных похорон, Кир меня обругал последними словами, но увидев виноватую моську, сжалился. Быстренько сметя более или менее подходящие продукты в корзину, мой невыносимый временами почти что родственник ухитрился прочитать мне шикарную нотацию о вреде перекусов и их влиянии на организм в целом. Пришлось покаянно кивать, развесив ушки, на протяжении всей дороги до моего дома, куда мы ввалились, обвешанные пакетами с ног до головы. Вот уж в чем, в чем, а в заботе о собственном теле Громов был неумолим и не шел на компромиссы.