Кристен Маццола: Глупые сердца (ЛП)

Я громко закричала, когда почувствовала, как кульминация формируется внутри моего живота.

— Блядь... Сэт... Я кончаю.

Он вколачивался сильнее и быстрее, в то время как моя киска сжималась вокруг его длины.

Его член дёрнулся от собственной кульминации, быстро кончая. Пальцами одной руки он стянул мои волосы и сильно потянул назад, а второй идеально обхватил мою шею.

Чёрт тебя подери.

Я вздрогнула, когда лёгкий слой пота покрыл моё тело. Я могла почувствовать, что пульс в его члене колотился сильнее, когда он освобождался, подобно мне.

Медленно наши тела выскользнули из наших оргазмов, а наши мышцы расслабились. Он освободил мои запястья от наручников и сладко поцеловал меня в затылок.

— Блядь, Джо. Это было...

Его голова коснулась подушки, когда я сбросила свои туфли на пол поверх моей разбросанной одежды и натянула одну из его белых маек.

— Да, изумительно, как всегда. — Я свернулась под одеялом в его руках и задремала в постсексуальной коме.

— Малыш? — Я поцеловала Сэта в веснушчатую щеку, когда он заворчал на меня, — Пойдёшь со мной в душ?

Он открыл только один глаз и приподнял бровь. Ворчание. Фырканье. Перекатился. Зарылся лицом.

— Полагаю, это «нет».

Я вылезла из постели, медленно растягивая спину, которая затекла ото сна на ортопедическом матрасе отеля. Он был слишком мягким даже для Snuggle (Американская фирма кондиционеров для одежды), чтобы быть комфортным.

Шлёп! Звук руки Сэта, бьющей по моей голой заднице, когда я собиралась совершить свой путь по ковровому покрытию, раздался на весь номер.

— Блядь! Сэт!

Он перевернулся, чтобы стрельнуть в меня дьявольской усмешкой.

— Она слишком идеальна, чтобы не сделать этого.

Я усмехнулась и схватила белый шикарный халат из шкафа. Сэт снова начал мягко похрапывать, его голова была накрыта подушкой. Секунду понаблюдав за ним, я отправилась в ванную.

Всего за несколько минут пар поглотил всё мраморное пространство. Я поскрабировала своё тело и помыла волосы медово-дынным шампунем из отеля, использовала бритву Сэта, чтобы быстро побрить ноги, и вышла из душа как можно скорее — я надеялась, что ещё будет время для перепихончика перед ланчем с Брэдом.

Меня быстро заполнило чувство радости, когда я подумала о своём удивительном кузене. Он был одним из самых добрых, уверенных в себе и смешных людей, которых я когда-либо знала. После того, как мои родители решили послать меня в школу-интернат, чтобы стать «паршивой овцой», Брэд был единственным из моей семьи, кто продолжал контактировать со мной. Я росла южной красавицей, но не оправдывала своего титула. Старые деньги, испачканные в нефти, капали со всей семьи. Это было неправильно, но я также получала выгоду и просто старалась изо всех сил не злоупотреблять этим слишком часто.

С халатом, туго завязанным вокруг талии, и с собранными в беспорядочный пучок волосами я побрела обратно в комнату. Сэт сидел на краю кровати, глядя в телефон и нахмурив брови, он выглядел полностью обезумевшим.

— Всё в порядке? — Я села возле него, пытаясь прикусить его шею, но оказалась прогнанной.

— Тебе нужно идти. Кое-что всплыло. — Он держал края сотового, едва не задыхаясь.

— Хорошо. — Я схватила кучу вещей с пола, куда бросила их прошлой ночью.

Мои стринги и джинсы были успешно надеты, когда распахнулась дверь. Не думая об этом, я резко повернулась с голой грудью, разозлённая и готовая закричать на незваного гостя, не обращающего внимания на знак «Не беспокоить».

— ЧТО! ЗА! ХРЕНЬ! — слова прозвучали, как визг яда, из великолепной беременной женщины, стоящей у двери. — Сэт! Ты чёртов изменяющий придурок!

Я схватила свою майку и надела её через голову так быстро, как только могла, затем швырнула лифчик в сумочку.

— Что ж, это чертовски ужасно, — пробормотала я, неуклюже стоя посредине комнаты.

Каждая клеточка моего тела умоляла меня удрать, но миссис Мудак занимала весь дверной проём.

Сэт стоял возле кровати, глазея — долбанное ссыкло, неспособное даже защитить себя. Полагаю, тут мало что можно сказать. Он был пойман с другой женщиной.

Еб твою мать! Я другая женщина. Я тоже должна быть злой!

— Ты, блядь, женат? — крикнула я, обращаясь к трусу, пока он задыхался.

Всё, что он мог делать — это кивать и продолжать пялиться на свою рыдающую жену. Она была примерно моего возраста и очень беременной, слишком беременной даже для того, чтобы путешествовать.