Анна Инк - В предчувствии измены. Эротический роман

Теперь я высвобождаюсь из горячих объятий брюнетки и вижу Антона, мужа Маришкиной сестры. Целую его в щёку. Спрашиваю, не его ли это новая машина – блестящая, ярче солнца, изящная чёрная красавица – стоит на улице у забора. Пару месяцев назад Мариш упоминала, что Антон собирался купить Mazda. Антон сам начинает блестеть ярче машины. Мужчины такие красивые, когда они довольны… Я направляюсь к Кате, Маришкиной сестре, и краем взгляда цепляюсь за лицо моего мужа. Мне становится грустно, потому что, будучи младше Антона на десяток лет, он кажется старше его. Он выглядит усталым, хотя его работа, в отличие от Антона, не требует таких многократных разъездов. К тому же мы не обременены детьми, вечно гиперактивными и эгоцентричными, но Катя, к которой я сейчас направляюсь, тоже выглядит моложе и свежее меня – а у неё старшенький уже пошёл в садик.

Кате я особенно рада. В отличие от остальных здесь присутствующих (кроме, конечно, моей подруги детства Мариш) с ней меня объединяют не только схожие интересы, но и общие воспоминания. К тому же мне симпатичен её характер. Она склонна быть пассивным собеседником, умеет слушать, и обладает, также как и Маришка (правда, в гораздо меньшей степени), эмпатическими способностями, которые для меня всегда были сродни экстрасенсорным. Как можно так мастерски угадывать настроение человека, если он умеет держать лицо? Как у них получается понимать, что чувствует другой на самом деле, если слова его противоположны подноготной?

Но сегодня я хочу быть оживленной и обсуждать не то, что меня пугает (мой брак трещит по швам!), а то, что меня просто волнует. Например, почему из сериала «Мыслить как преступник» ушёл агент Гидеон? Катя любит американские детективные сериалы, и порекомендовала мне на досуге посмотреть пару серий про специальный отдел ФБР, где работают первоклассные психологи, и вычисляют преступников на основе гениальной аналитики паттернов поведения. Видимо, она, как обычно, угадала моё намерение, потому что отодвинулась немного в сторону после приветствия, уступая мне место рядом с собой на скамейке.

– Хочу обсудить с тобой, – заговорщически начинаю я, – моё впечатление от «Criminal minds».

Катя хитро улыбается:

– Сейчас ты скажешь, что это типичный «макдональдс-детектив».

– Какая проницательность! Тебе не кажется, что некоторые из его персонажей в пух и прах разбивают самооценку любого рядового профессионала. А что касается до людей науки… Мой муж, – я киваю на него взглядом. Тот даже не замечает меня, он увлечён беседой с Антоном, – просто ненавидит доктора Рида, у которого в его двадцать с хвостиком лет сто пятьдесят научных степеней, в то время как бедный Саша никак не состряпает свою кандидатскую. – И понижаю голос до полушепота: – К своему-то тридцатнику… – И снова увеличиваю децибелы: – Но меня смущает много других вещей, помимо этой повальной гениальности каждого персонажа: жестокость раскрываемых дел смягчается и стушевывается шутками, улыбками, и ярким образом их квир-программистки, например. Разве массовый потребитель не начинает рассматривать агрессивность как естественное проявление человеческой природы?

– Когда ты перестанешь искать в таких сериалах что-то, помимо динамики? – улыбается Катя.

– Агрессия и есть естественное проявление человеческой природы, – вмешивается мой муж. – Если бы ты была внимательна к изучению антропологии и этологии, то поняла бы, что это всего-навсего механизм для выживания…

О господи! Какой же он зануда!

– Этот «механизм для выживания» выжил из сериала одного из актеров, игравших главную, можно сказать, роль, потому что никакие деньги и слава не затмили для него той простой истины, что он является частью некоего продукта, который хавает человечество, отравляя свою эмоциональную систему равнодушием.

– У людей много инстинктов, – мой муж лениво меняет положение тела и подается немного вперед. – И не у всех есть возможность сублимировать агрессивные побуждения в социально одобряемые формы. Как удовлетворять Мортидо человеку? Он не идёт бить и убивать, он смотрит, как это делают другие. Торжествующая справедливость снимает стресс. Добро побеждает зло. Ну и потом, сравнение своей относительно благополучной жизненной истории с тем маргинальным миром, в который окунаются персонажи фильма, позволяет даже малоудачливому зрителю с облегчением вздохнуть: «а у меня всё хорошо, по сравнению с этими-то». И этот свойственный людям негативизм: бывает и хуже… Человек смотрит и успокаивается.