Оксана Юрьева - Райские кущи. Шпионский роман

Лиза, опустив голову, не скрывая нетерпения, перетаптываясь ногами в лаптях, наблюдала, как Глаша аккуратно прикрепила на красный витой шелковый поясок, обвивающий талию пучки зверобоя, полыни, крапивы. Длинная льняная сорочка – опять же Глашин подарок, с богатой вышивкой на груди, скрывала девичье тело с головы до пят, лишь небольшой разрез на шее, украшенный витой красной тесемочкой, чуть-чуть открывал шею. Волнистые пряди волос выбивались из небрежно заплетенной косы, падая, обрамляя, горящие огнем ожидания необузданного веселья щеки и опускались на плечи. В полумраке летней ночи, подсвеченной ликом полной луны, они с Глашей могли бы удивить любого заплутавшего путника, который, накладывая крестные знамения, непременно метнулся бы от девушек без оглядки, уверенный – повстречался он с нечистью у реки – русалками, вышедшими порезвиться среди берез. Так, тихонько посмеиваясь, переглядываясь, пройдя по мостику через рукотворный рукав реки, прорытый для питания каскада и фонтана, девушки, перебежав укатанную дорогу, посыпанную, отсвечивающим в свете луны белым песком, сбежали уже вниз, по склону за усадьбой, прямо к реке. Еще немного времени хода вдоль русла широкой реки, которая, направляла свое неторопливое движение к селу Вознесенскому, охватывая его полукольцом и дальше, спокойно и величаво, несла свои воды через дремучие леса, разрывая всепроникающей мощью вод скалы, направляя свой бег в одно из больших озер, питая дальше уже водами другой реки болота этих суровых мест. Огромный купальский костер был заметен издалека, ярким светом озаряя окрестности, бесконечной игрой своих пламенных сполохов даруя веселье и беззаботную, очищающую разум от былой скверны людских страстей, купальскую, незабываемую ночь. В ночные шорохи и тихие звуки врывался громкий звонкий смех и вскрики молодежи. Оживленная шуточная перепалка между девушками и парнями привычно продолжала древнюю традицию выбора своего возможного будущего спутника, пока так, не открыто, осторожно прокладывая себе дорогу звонким метким словом, веселым взглядом и вдруг зардевшимися от откровенного подмигивания, щеками. Опять заливисто громче всех визжала толстая Маняха, шебутная молодуха, оставшаяся вдовой всего через год после свадьбы, наверняка зажимаемая одним из деревенских. Лиза с Глашей, многозначительно переглядываясь и делая круглые глаза, подошли к реке, уверенно скинув плетеные лапти, босиком, ступили в ласково обнимающие ноги, нагретые дневным теплом, воды реки. Это был давний, придуманный ими и только их, общий ритуал – перед очищением огнем отдать дань водной стихии, помочить ноги в воде. Где уж это Лиза вычитала, а может в своей голове нашла, но каждый год, сколько себя помнили девушки, таки образом они пробирались к костру, шепча про себя, понятные только каждой из них слова посвящения хозяину здешних вод – водяному. Тихонько, стараясь не плеснуть, они ступали по песчаному дну, не замечаемые никем, защищенные тенью берега. Пройдя по воде, они вышли на берег, бросив тут же лапти. Босые ноги приятно касались мягкой травы. Природа, за день напоенная теплом летнего солнца, отдавала его ночи. Благоухание трав и запах реки смешивались, дурманя и кружа голову. Река поблескивала металлическим лунным светом, и языческий светлый праздник шел полным ходом. Лиза с Глашей вышли из тени, ступая на край освещенного костром круга. Заранее срубленная березка в полтора человеческих роста —«купала», заботливо украшенная девушками разноцветными лоскуточками, высилась недалеко от огромного купальского костра, а под березкой лежало соломенное чучело Ярилы, украшенное цветами и лентами

– А вот и мы, – выдала, смеясь, Глаша, – весело-то как у вас тут! —

– Погляньте-ка, наша ведьмочка пожаловала, – Маняха, отодвинув от себя крепкой рукой щуплого парня, до этого, как-то не очень уверенно прижимавшего ее за место, где предполагалась талия, поднялась с бревна у костра и, подбоченясь, встала напротив Лизы, -Лешего за спиной не привела, аль черта лысого? – оборачиваясь, крикнула Маняха в толпу молодежи, откуда послышались редкие смешки. Лиза даже несколько замешкалась, обычно встречали ее здесь более доброжелательно.

– Да будет тебе, Манях, – миролюбиво осадила молодуху Глаша, – не к тебе, чай, в гости зашли, пропусти уж. Твоего интереса нам точно не надобно, – уже с насмешкой добавила Глаша. И здесь раздался дружный хохот окружающих. Маняха, услышав за спиной смех и поняв, что продолжения темы не ожидается, лишь хмыкнула.