Sandra Ginger - Ангел и порок

Мор напрягся. Она еще так молода, успокаивал себя он, так глупа и неопытна.

– Я доверяю… – прошептал он и снова привлек ее к себе, пытаясь совладеть со своими чувствами. – Главное помни, что ты моя, только моя…

Эти слова, казалось, врезались глубоко в память, и как Жасмин не пыталась думать о чем-нибудь другом, мысленно возвращалась к событиям их прощальной встречи. Она надеялась, что такие страстные заявления Маркуса будут будоражить кровь, но, однако, она не чувствовала ничего. Его слова, безусловно, льстили ей, но не более того.

Любовь для знатной девицы считалась роскошью. Только выгодный брак. Только расчет. Так говорила мать. Так утверждало общество. Так полагали многие, но только не Жасмин. Она верила в любовь и сейчас, идя в дом по вымощенной гравием тропинке, сокрушалась. Неужели, думала она, это все?! Все, что может дать любовь?! Неужели этот человек и есть любовь всей ее жизни?

«Любовь – это полет в облаках безграничного блаженства. Рука об руку… Крыло к крылу… Как два ангела… Ты и твой суженный», вспомнила она строчку из «Тайных желаний» леди Стокс.

Вдруг порыв ветра вырвал из ее руки цветок, поднял его в воздух и унес с собой.

Ветер перемен.

Маркус Мор – не твой ангел, шепнуло сердце.

Жасмин помрачнела и поспешила в дом.

К всеобщему удивлению открытие Летнего Сезона в этом году состоится в Дарк-Хаусе. Герцог Д., ведущий последние годы уединенный образ жизни, решил выйти из тени, как говориться, под оркестр. Прием обещает быть на высшем уровне, как в старые добрые времена. Полагаю, что еще не все позабыли, что в молодости герцог Д. любил больше всего развлечения и женщин.

Неужели знаменитый герцог устал от одиночества и однообразия, спросите вы? Как сказать. Скорее, столь резкая перемена в его поведении связана с тем, что виконтесса Г. решила погостить в Де-Монфор-Парке. У соседей. Естественно, она будет присутствовать на первом балу лета.

Догадки и предположения скажете вы, мои дорогие читатели… Возможно и так… Но все же, ваш автор возьмет на себя смелость напомнить всем нам о давней неприязни герцога Д. и покойного виконта Г. и о том, что вражда возникала в основном из-за женщин… А, точнее, из-за ОДНОЙ конкретной леди…

Не он ли, много лет назад устроил настоящий великосветский переполох, предъявив свои права на новоиспеченную виконтессу на следующий день после ее венчания с виконтом?!

газета «Городские хроники»

раздел «Лондонские слухи и сплетни»

(Отрывок из колонки леди Икс).

– Бал в честь открытия Летнего Сезона в этом году устраивают в Дарк-Хаусе, – объясняла леди Грэй дочери по дороге в Де-Монфор-Парк. – Раньше я очень любила это мероприятие. В молодости… Сто лет назад… Я дружила с Николасом Райфордом, герцогом Дарком… Мы познакомились как раз на одном из таких вечеров… – Леди Элеонор сделала паузу, гоня от себя воспоминания, а затем добавила. – Будь любезна и очаровательна! Не забывай, что ты дочь виконта Грэя и не бывала в свете. Уверена, что твоя персона будет под пристальным вниманием все лето. Нельзя сбрасывать со счетов блюстительниц правил приличий во главе с леди Чандлер. Они не спускают глаз с незамужних девиц, в тайне надеясь, что кто-то из них совершит проступок и даст пищу для разговоров и осуждения.

По спине Жасмин пробежал холодок. Она не привыкла к шумным сборищам и уж тем более к пристальному вниманию.

Переступая порог Дарк-Хауса, леди Сент-Энджэлл попыталась сбросить волнение и нацепила самую обворожительную улыбку, которую только смогла. Спокойствие, только спокойствие, подбадривала себя Жасмин. Не стоит переживать из-за какого-то званого вечера. Я часто посещала такие приемы, находясь в деревне, и думаю, что этот бал ни чем не отличается от остальных.

В холле их приветствовал хозяин дома. Привлекательный мужчина средних лет подошел к ним и завладел рукой виконтессы. Он излучал мужественность и уверенность, стать и весомость своей персоны, что соответствовало высокому титулу Дарка и его положению в обществе.

– Леди Грэй! Очень рад приветствовать вас в моем доме! – произнес он.

Герцог пылко поцеловал ее пальчики, и Жасмин готова была поклясться, что щеки матери порозовели. Если бы она не знала, как Элеонор Сент-Энджэлл сдержанна и холодна к противоположному полу, подумала бы, что этих двух людей связывали далеко не дружеские отношения.