Жан Гросс-Толстиков - Убить генерала

– Выключай, майор… Тут и ежу понятно, что Монгол отлично знал, где расположена камера слежения, – подытожил он.

Но когда начальник СИЗО поднялся со стула и протянул указательный палец к кнопке «stop», генерал резко вскрикнул:

– Стой!

Упрямцев и Ламбин застыли на своих местах и, затаив дыхание, уставились на Владимира Ивановича. Бангратов крепко прихлопнул по крышке стола широкой ладонью и затряс направленным в экран телевизора пальцем.

– Чего вы на меня уставились?! …Туда смотрите!

Две пары глаз моментально уставились в мерцающий экран, в котором все это время нервно разгуливающий перед камерой шаркающей походкой пожилого человека адвокат наконец присел к столу и протянул подследственному пачку сигарет.

Оба мужчин взяли по сигарете, закурили. Объектив камеры слежения утонул в медленно рассеивающемся сизом тумане. Майор Ламбин бессознательно помахал перед экраном телевизора рукой, но сигаретный дым от этого не развеялся. Упрямцев тихо хихикнул и мельком взглянул на своего начальника. Бангратов, похожий в эти минуты на лесного хищника, затаившегося перед прыжком, всем телом подался вперед к телевизору и не сводил глаз с экрана.

Адвокат и подследственный докурили и почти одновременно затушили окурки в привинченной к столу толстым шурупом пепельнице. Абрам Соломонович поднялся со стула, неторопливо собрал со стола и уложил в потертый кожаный портфель какие-то бумаги и позвал конвойного. Через минуту после того, как Або Тбилисского увели, адвокат и сам вышел из кабинета.

– Пепельницу! – на выдохе процедил сквозь зубы генерал.

– Что, извините?.. – в один голос спросили начальник СИЗО и капитан ГУВД.

– Пепельницу, говорю, убирали?

– Ну-у, да, – неуверенно кивнул головой майор Ламбин. – Так точно…

– «Ну да» или все-таки нет?! – строго переспросил Бангратов. – Давай, майор, пулей проверь-ка!..

Не до конца понимая требования генерала, начальник следственного изолятора торопливо снял трубку коммутатора и вызвал некоего Шурикова. Едва молоденький сержант внутренней службы появился на пороге кабинета майора Ламбина, тот строго по-хозяйски сдвинул брови и прорычал:

– Шуриков, кабинет номер восемь после встречи подследственного Або Тбилиского с его адвокатом убирали?!

– Никак нет, товарищ майор, – дрогнувшим голосом ответил тот, косясь одним глазом на еще более строго, чем начальник СИЗО, пенсионера в спортивном костюме. – Не успели… Но я сейчас… Лично… Быстро…

– Отставить, сержант! – рявкнул Бангратов и, поднявшись со стула, махнул рукой капитану Упрямцеву. – Пойдем, Олег Михайлович, посмотрим…

Побледневший сержант отступил и прижался к стене, пропуская мимо себя капитана и странного пенсионера. Следом за сыщиками из кабинета вышел майор Ламбин, насквозь пронзив Шурикова острым взглядом.

– За мной, – процедил сквозь зубы начальник СИЗО и сержант с понурой головой поплелся следом.

Нижняя челюсть Шурикова дрожала и к горлу подскочил удушающий комок, а в голове одна за другой мелькали неутешительные мысли.

Едва дверь кабинета, предназначенного для встреч подследственных с адвокатами, открылась, генерал прошмыгнул внутрь и сразу же бросился к столу. Пепельница оказалась грязной: два окурка скорчились на дне. Бангратов поднял глаза на бледного сержанта и расплылся в добродушной улыбке.

– Молодец, Шариков!

– Шуриков, – поправил своего начальника капитан Упрямцев, тотчас же доставая из кармана кителя полиэтиленовый пакетик.

– Молодец, Шуриков! – вновь широко улыбнулся Владимир Иванович и, похлопав ничего не понимающего сержанта по плечу, повернулся к Ламбину. – Знаешь поговорку, майор?… Поспешишь, курей насмешишь! …Увольнительную сержанту от моего имени выпишешь, хорошо?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – вытянувшись в струну, отчеканил начальник следственного изолятора.

– Ну, что, Олег Михайлович? Весь мусор собрал? …Поехали на экспертизу! – подытожил Бангратов и вышел из кабинета.

Проводив взглядом из-под огромного черного раскрытого над ним зонта, сорвавшуюся с места белую «семерку», молодой человек ехидно ухмыльнулся и неторопливо пошел в направлении станции метро Сокольники, прочь от угрюмого здания следственного изолятора номер один.

Проходя мимо будки таксофона, молодой человек замедлил шаг и задумавшись на доли секунды вошел в будку уличного телефона-автомата. Сняв исцарапанную годами трубку, он быстро набрал знакомый номер.