Юлия Панченко - Не зарекайся (СИ)

Обошла его по широкой дуге, насмешливо вспомнив, как он не любит вторжения в свою зону комфорта и, улыбнувшись непонятно чему, зашла в дом.

***

Юля все чаще стала занимать его мысли. Саша понял это одним осенним вечером, когда дождь заунывно выстукивал монотонный ритм по стеклу. В комнате было полумрачно, и на тело такая лень навалилась, что с дивана не подняться. Спать было рано, и Саша лениво листал какой-то журнал, неизвестно как попавший к нему в комнату. Недавно его навещали друзья, может статься, от них издание и завалялось. Журнал был интерьерный с кучей иллюстраций. Перевернув страницу, Саша наткнулся взглядом на комнату в темно-бардовых тонах, и в голове тут же вспыхнул Юлин образ – грациозно ступающей на высоких каблучках, в ярком платье, идущей рука об руку с темноволосым парнем, затянутым в черную куртку-косуху. Саша видение отогнал и рывком сел на диване. Словно в мозги въелась – подумал он.

Снова устроившись на софе – закинув ноги на спинку, Саша откинул прочь журнал и закрыл глаза. Мысли вернулись в прежнее – безопасное, но не очень-то приятное русло. Вспомнился последний разговор с отцом – тот, отчаявшись дождаться от сына адекватного и быстрого решения, гневался и даже срывался на злой шепот.

- Сколько так может продолжаться? – рычал родитель. – Ты ничего не предпринимаешь уже почти год. Если до лета не одумаешься, отправишься учиться в университет богословия.

- Перестань навязывать мне свой образ жизни, мысли и вероисповедания, - в ответ ощетинился сын, - Сам разберусь в своей жизни!

- Я тебе все сказал, - в очередной раз рубанул воздух рукой Сергей Иванович.

Теперь Александр отчетливо понимал, что придется принимать судьбоносное решение и сделать это необходимо быстро. Быть церковным служителем он не желал, прятаться за спиной у семьи и висеть на их шее обузой он тоже больше не мог, поэтому всерьез задумался о развитии собственного бизнеса. У него имелась накопленная сумма, но она воистину была мизерной для стартового капитала. Именно поэтому он решил уехать на заработки за границу, и там сделать первые шаги к становлению бизнеса. Решение далось легко и, приняв его, у Саши, будто камень с души свалился. Пусть перечить отцу, и идти наперекор его воле, было неприятно, но жить так, как велел батюшка – было куда хуже. Саша всегда выбирал меньшее из зол.

Касаемо религии… отношения с Богом у парня были слишком запутанные, и он сам в них не мог разобраться. Александр, в свои двадцать четыре грешил осознанно - иногда сожалея об этом, иногда нет.

Впрочем, это не мешало ему верить.

За окном окончательно стемнело, дождь продолжал настукивать простенький мотивчик, и Саше вдруг очень захотелось чаю. Большую кружку крепкого, черного, с круглой долькой лимона. Так захотелось, что он не поленился – встал, достал с полки свою пол-литровую чашку и отправился в столовую.

Чайник засвистел, Саша снял его с электроплиты, налил в заварочный чайник кипятку и накрыл его крышкой. Парень скучал, рассматривал белый кафельный пол с не менее белоснежной затиркой на швах, ждал, пока заварится напиток, когда снаружи послышался громкий возглас полный боли.

Его тут же потянуло выйти и посмотреть – что случилось. Признаться, желание это было болезненно-странным, так как раньше Саша не замечал в себе подобного любопытства. Скорей всего дело было в том, что он узнал голос. Да и как не узнать его было, если въелся в память намертво.

У подножия лестницы сидела Юля и двумя руками держалась за распухающую на глазах, лодыжку.

- Кто бы сомневался, - буркнул Саша и грозно продолжил:

- Что случилось?

Девушка подняла на него глаза, полные боли и от того мутные, без всякого выражения. Лицо ее заливала нездоровая бледность, особенно побелел лоб и крылья носа.

- Да чтоб тебя, неужто сломала? – Саша рывком приблизился, сел на корточки, – Дай, посмотрю, - и, не ожидая ее позволения, прикоснулся пальцами, затянутыми в перчатки, к обнаженной коже.

- Не трогай, больно, - прошептала Юля, и вцепилась ему в рукав, забыв, что надо на «вы» и с уважением.

- Дай, вправлю, сейчас как новенькая будешь, - не давая возразить, Саша вдруг так за ногу дернул, что Юля зажмурилась – перед глазами четные точки замелькали. До крови губу прокусила.

Но, боль тут же схлынула, только ноющая пульсация осталась и отек.

- Ты куда неслась, оголтелая, да еще и после отбоя, - взялся за менторский тон Саша.

- Не ваше дело, - огрызнулась девушка, и спрятала лицо в ладонях.