Елена Колина - Барышня и хулиган

…Вечером в «Новостях» прошел иронический сюжет: «Роскошная машина, по всей видимости, принадлежащая не менее роскошному бизнесмену, осталась стоять брошенной поперек дороги у больницы. Что же все-таки случилось с роскошным владельцем машины, неизвестно!»

…Дома Игорек почувствовал себя так странно, что, испугавшись, отменил встречу с банкиром и попросил единственного оказавшегося в этот час дома соседа с первого этажа отвезти его в больницу. В этой больнице дежурил сегодня его бывший одноклассник маленький Саша Чернов, которому они с Олегом обычно доверяли свои немудреные болезни.

Сидя за рулем, сосед с удовольствием рассматривал приборную панель джипа и вдруг услышал, как Игорек сквозь стон сказал с заднего сиденья:

— Эй, если впилишься куда-нибудь, за ущерб машины ответишь?

Сосед изумленно обернулся к Игорьку, только что лежавшему на заднем сиденье почти телом.

— Ну, ладно, черт с тобой, давай пополам! — прохрипело тело из последних сил.

«Ну, даешь, бизнесмен, с тобой лучше не связываться!» — подумал сосед и вылез из-за руля.

Игорек еще постонал, собрался с силами и сам доехал до больницы, бормоча:

— Еще помру, кому все достанется…

В приемном покое Игорьку стало спокойнее. Улыбаясь, он неуверенно сказал маленькому Саше Чернову:

— как-то плохо себя чувствую… — и упал. Реанимация продолжалась в течение трех часов, но Игорька уже не было.

…У гроба плакала мать Игорька. Громко, в голос, рыдала девушка в наброшенном на голову черном платке. «Сто двадцать восьмая черненькая… или беленькая. Она жила с ним последний месяц… Очевидно, играет на похоронах роль жены… хотя почему именно она? Таких героинь здесь много», — неприязненно подумала Даша.

В центре зала, не решаясь подойти к гробу, одиноко стояла Алка. Она попыталась сделать короткое движение к гробу и осталась на месте, подавшись вперед и замерев. Алка не плакала, но губы ее так горестно дрожали, что Даша мгновенно рванулась к ней. Обнявшись, они заплакали вместе. Перед Дашиными глазами стоял мальчик в велюровом пиджаке. Его привели для Даши, а оказалось, для Алки, чтобы она полюбила его на всю жизнь невозможной любовью, не родила от него ребенка и сейчас оплакивала у гроба.

Как будто набравшись сил от Даши, она наконец двинулась к гробу, и Даша посторонилась, давая дорогу. Теперь Алка стояла над гробом своего мужа, а она плакала в сторонке.

Увидев Олега, выносившего из зала гроб с Игорьком, Даша перестала плакать. Уколовшая ее боль оказалась слишком сильной, чтобы плакать. Олег часто касался Игорька в шутке или в игре, хлопал по плечу, пожимал руку, теперь держал ручку его гроба…

«Нет! — протестующе подумала Даша. — Нет! Мы еще не такие взрослые, чтобы друзей хоронить!»

Это были странные похороны. Даша с Алкой сначала боялись взглянуть на потерявшую сына Лялю, но скорбь ее была такой театрально-красивой, что смотреть на нее оказалось совсем не страшно. Отец Игорька держался так от.страненно-спокойно, как будто хоронил дальнего родственника.

Взглянув на скривившееся в гримасе боли лицо бывшей невестки, он светски заметил:

— Если бы он знал, что все будут так переживать, он бы, наверное, не умер!

Алка посмотрела на него дикими глазами и промолчала.

— Я ни за что бы с ним не развелась! Мне так хотелось быть его женой! Для меня это было очень важно! Неужели ты правда не понимала? — неожиданно страстно спросила ее Алка.

— Нет, — пристыженно ответила Даша. — Ты что, так и любила его все эти годы?!

Не многие из толпящихся у могилы мужчин были больно поражены его внезапной смертью, не многим из них даже просто нравился Игорек. При жизни он вызывал у них восхищенное изумление, любопытство, зависть…

«Странная смерть, молодой, здоровый, и умер так внезапно… может быть, ему помогли?..» — сказать вслух не решались, но про себя думали. Для многих эти похороны были просто любопытным драматическим финалом, заключающим неистовое представление, которое дал Игорек на жизненной сцене. Стоя у могилы, Даша обернулась на чей-то шепот:

— Хотел квартиры, много квартир! Вот ему и последняя квартира!

Высокая худенькая женщина с девочкой лет трех в смешной красной шапочке с помпоном подошла к матери Игорька и, подталкивая к ней девочку, что-то прошептала на ухо.

— У моего сына не было детей! — Ляля брезгливо отодвинула красный помпон в сторону.

Даша прислушалась. Священник говорил над могилой что-то странное: