Маргарита Южина - Хозяйка нудистского клуба

– А я скажу, что теперь я его новая мамочка! – перекривилась Лидочка.

– Тогда он выбросит вас самолично, – успокоил ее Акакий. – И вообще, мне сейчас не до шуток. У меня... Все! Я сажусь к телефону!

И он действительно уселся к телефону.

Лидочка, покрывая трехэтажными эпитетами всю родословную незадачливого кавалера, с грохотом начала обуваться. Потом выскочила в подъезд, с силой хлопнула дверью и уже не слышала, куда там звонит этот ненормальный ботаник, любитель театра.

– Алло, Даня? – звонил в это время Акакий Игоревич сыну. – Даня, мне нужно срочно сто тысяч рублей. Срочно, сынок! Вопрос... жизненно важный вопрос... Ты ж понимаешь, я бы так не стал... Спасибо, сын. Все, лечу!

Бросив трубку, Акакий передохнул:

– Ну, если сейчас на такси, в самое время успею...

Конечно, деньги Данил дал. И даже не спросил зачем, только пристально вгляделся в черные круги под глазами родного отца.

– Я тебе все-все расскажу, но... Через полчаса, хорошо? – лопотал Акакий Игоревич, пряча за пазуху пакет с деньгами. – Я быстро...

– Пап, ты успокойся. Может, помочь чем? – участливо спросил сын.

– Нет-нет, я сам... мне надо обязательно самому... – затараторил Акакий и взглянул на сына с непередаваемой болью. – Только бы успеть, Даня...

Он поймал такси прямо возле офиса Данила.

– Доставьте меня, товарищ, – по-старомодному обратился он к водителю, – пожалуйста, побыстрее к железнодорожному вокзалу.

– Как скажешь, – пожал плечами таксист, и машина рванула с места как ошалелая.

Судя по времени, он не опоздал. Везде грудились толпы народа – у дачников открылся сезон, отдыхающие потянулись из города за город. Вот только дамы с собачкой нигде не наблюдалось.

– Ах ты, черт... Неужели опоздал? – растерянно бормотал Акакий Игоревич, вертя во все стороны головой. – А ведь сама говорила – ровно час...

Он уже окончательно отчаялся, как вдруг в правой ладони ощутил влажное дыхание. Возле него стоял огромный тупомордый пес неизвестной породы и тыкался носом в руку. На мощной шее собаки был надет широкий, как солдатский ремень, ошейник, глупо украшенный веночком из одуванчиков.

– А вот и мы, – возникла рядом с псом миловидная девушка годков этак двадцати пяти. – Ну как, вы принесли, что я просила?

Акакий только судорожно сглотнул и молча протянул пакет.

– Там ровно сто тысяч, – просипел он. – А где Аня?

– Она уже уехала. Ей нельзя было там оставаться, вы же понимаете... Да вы сами к ней езжайте, все узнаете из первых уст. А я, как и договаривались, ничего не видела, не слышала и больше на вашем горизонте не появлюсь, – скупо пояснила девушка и принялась махать рукой. – Такси-и-и! Эй, такси! Отвезите дедушку куда надо, он вам все сам скажет.

Таксист, который будто бы ждал, что его подзовут, быстро подъехал и распахнул дверцу:

– Садитесь. И куда вам?

– Мне? Мне домой, – растерялся Акакий Игоревич. Но тут же спохватился: – Нет, мне не домой, мне к Анечке! Езжайте, я вам скажу куда.

Возле подъезда дочери Акакий машину отпустил и быстро взлетел на третий этаж. Ему никто не открыл. Ясно, что Яночка в садике, Володя на работе. А вот где Аня? Господи, ну почему он сразу не сообразил? Она же, скорее всего, поехала именно к нему! Понятное дело – ему первому она позвонила, к нему и поехала. Кто ж еще ее утешит?

Акакий не стал дожидаться автобуса, снова поймал такси и через пятнадцать минут уже ковырял ключом дверь.

Ани не было и в родительском доме.

– Ну ничего-ничего... – бормотал несчастный отец, листая телефонную книжку.

Вот Клавдия, например, все номера сотовых телефонов назубок помнит, а он никак не мог заучить. Но в книжке все записано... Так, вот и Анечкин...

Телефон отозвался долгими гудками, потом озабоченный голос дочери спросил:

– Алло, пап, у тебя что? Говори быстрее, а то мы на летучке...

– На... на какой летучке? – не понял Акакий. – Доченька, я хотел спросить, как у тебя дела? Ты в порядке? Я все уладил!

– Папа, я в порядке. Только сегодня Янка чего-то ночью кашляла. Думаю, как бы не разболелась. Пап, ты мне потом перезвони, у нас тут оперативка...

Акакий Игоревич ничего не понимал. Какая оперативка? При чем тут Яночкин кашель? Аня что, вообще все из головы выкинула? Вот так взяла – задавила человека и совершенно успокоилась? А как же истерика? Ведь это не шутка – сбить...

И вдруг Акакия Игоревича прошиб холодный пот. Да еще как прошиб – вся фланелевая рубашка на спине мигом стала мокрой, и он даже почувствовал, как пот стекает между лопатками под ремень, в самые брюки...