Стелла Камерон - Запретные удовольствия

Перемотка, щелчок.

– Мое божественное дитя, я чувствую, что нужна тебе. Приходи к нам с Фестусом. В «Потусторонней реальности» ты всегда найдешь умиротворение. Я заварю тебе свой новый чайный сбор. Он называется «Стремление к безмятежности», специально от Белинды. Жду тебя, прелестное дитя.

И магические кристаллы, и фимиам, и карты Таро, и чай – то есть то, что можно было найти в лавке оккультных аксессуаров «Потусторонняя реальность», – все это давно уже полюбилось Полли и Бобби. И конечно, они были без ума от Белинды и Фестуса.

Щелчок.

– Теперь ты уже, наверное, дома, Полли, – снова раздался знакомый шепот. – У тебя было достаточно времени, чтобы покинуть студию и вернуться домой. Впрочем, я должен проявить к тебе снисходительность. Возможно, тебя задержал этот ужасный продюсер. Он слишком много берет на себя. Режиссура, запись, постановка, руководство. Будь поосторожнее с ним. Он хочет тебя, и ты знаешь это. Но он желает заполучить твое тело, а не душу. Мне же требуется и то и другое. Пока.

Полли не сразу поняла, что жуткий вопль, который она услышала, был ее собственным. Похолодев от ужаса, она посмотрела на экран определителя номера, но определитель был заблокирован. Каждый раз он оказывался заблокированным.

Но к кому обратиться за помощью? О Венере не может быть и речи. Фабиола, наверное, тоже запаниковала бы. Белинда и Фестус уже все знали и даже предложили в качестве помощи фимиам и фигурку богини.

После очередной перемотки ленты снова последовал щелчок и снова послышался угрожающий вкрадчивый шепот:

– Ты испытываешь мое терпение, красотка Полли. Почему ты не можешь понять, что я, и только я, должен смотреть на такую женщину, как ты? Эта тонкая белая юбка, просвечивающая на солнце… – Ее невидимый преследователь издал хриплый стон. – Как она вздымается при порывах ветра! Ты прекрасно знаешь, какое впечатление это производит, и делаешь все это специально. Ты хочешь как бы невзначай, с помощью света и ветра, продемонстрировать свои ножки. Ох, эти ножки!..

На этом месте связь прервалась, и некоторое время ничто не нарушало мертвую тишину, воцарившуюся в комнате. Затем автоответчик снова ожил. Послышалось тяжелое дыхание, и прежний голос прошептал:

– Видит Бог, я давал тебе шанс. Я говорил тебе, что между нами существует связь. Но ты пренебрегаешь мной. Тебя видели на пристани, ты бесстыдно флиртовала. Это отвратительно. Но будь уверена, красотка Полли: я спасу тебя от самой себя.

– Ну и болван… – ворчал Дасти Миллер. – Идиот влюбленный. В твоем возрасте пора бы уже кое в чем разобраться. Если бы Роман был здесь, уж он-то тебе объяснил бы…

– Мои отношения с женщинами, как и их отсутствие, – это мое личное дело, – заметил Нэсти.

– Это твое дело до тех пор, пока все в порядке. А когда дела принимают скверный оборот, то они становятся и моими тоже – вот так-то, компаньон.

Короткий ежик выгоревших волос и густые брови, казалось, делали лицо Дасти еще более красным – от многолетнего пребывания под палящим солнцем его кожа приобрела кирпичный оттенок. Также бывший подводник, он был инструктором Нэсти, когда тот впервые попал в отряд диверсантов-подводников. Роман Уайльд, лучший друг Нэсти, в то время тоже был проводником-новичком. Сейчас Роман работал у Дасти коммивояжером в отделе товаров для мужчин.

У Нэсти и без язвительных упреков Миллера кошки на душе скребли.

– Давай-ка лучше займемся работой, – проворчал он.

– Для работы нужна ясная голова, – нахмурившись возразил Дасти. – А сейчас все твои мозги – в штанах. Такой ты мне не нужен. Роман бы сказал…

– Роман бы сказал, что у тебя самого отношения с женщинами не лучше, – резко оборвал приятеля Нэсти и тут же пожалел об этом.

Он проговорил примирительным тоном:

– Не мешай мне сейчас, Дасти, хорошо?

Дасти с рассеянным видом просматривал лежавшие на прилавке брошюры о подводных путешествиях. Магазин открывался в десять, и у них оставался целый час свободного времени.

– У меня с женщинами отношения прекрасные, понял, болтун? – сказал он, не глядя на Нэсти. – Если бы какой-то сукин сын не бросил тогда гранату в школу, Сэмми была бы теперь здесь, со мной.

Сэмми была вьетнамкой. Дасти всю жизнь любил ее.

– Ну ладно, ладно! Мир, договорились? – произнес Нэсти. – Мне не следовало говорить об этом. Ты ведь ничем не мог помочь Сэмми.

– Оставь, – поморщился Дасти. – Это было давно, а я говорю о том, что происходит с тобой сейчас. Тебе надо остановиться, пока не поздно.