Барбара Брэдфорд: Удержать мечту. Книга 2

– Конечно. А какие у тебя последние новости? Мама сообщила мне, что полицейские ушли… Очевидно, они не обвинили тебя…

– Еще бы! – возмущенно прервал ее Энтони. – Я ничего не сделал плохого, Пола, и не имею никакого отношения к смерти Мин. – Голос его сорвался, и какое-то время он молчал, пытаясь взять себя в руки. Затем он заговорил более спокойно. – Извини, нервы сдали. Я испытал такое потрясение. У нас с Мин были серьезные конфликты, и она вела себя невыносимо, но я никогда не желал ей такого исхода. – Он снова замолчал.

До Полы доносилось его хриплое дыхание. Поняв, что Энтони пытается успокоиться, она мягко произнесла:

– Ты должен проявлять силу, выдержку. Мы все поможем тебе, Энтони.

– Ты так добра ко мне, Пола, ты так мне помогаешь. Ну, что ж. – Он вздохнул и добавил устало: – Местный врач произвел осмотр. Он считает, что она умерла между половиной одиннадцатого и полночью.

У Полы моментально пересохло во рту. Со слов Эдвины, Энтони отвез ее в Довер-хаус около девяти сорока пяти и вернулся домой. И лег спать? В таком случае крайне маловероятно, чтобы у него имелось алиби во время смерти Мин. Но она промолчала, не желая еще больше тревожить его.

– Твоя мать что-то говорила о вскрытии?

– Надеюсь, оно состоится завтра. Расследование и суд коронера назначены на среду или четверг. Все здесь происходит так медленно. – В трубке раздался еще один тяжелый вздох. Затем, понизив голос, Энтони признался: – А все из-за этого чертова «лендровера». Я не уверен, что полицейские мне поверили, будто он сломался вчера.

– Но ты уверен, что никто не видел там машину под вечер, когда он действительно сломался? Может, хоть кто-нибудь из местных жителей? Их показания убедили бы полицию в твоей искренности.

– Пока не нашлось ни одного свидетеля, и в той части поместья всегда безлюдно – оттуда до нашего дома несколько миль. Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог там оказаться. Однако не все так плохо. Хоть одна хорошая новость. Полиция получила показания в мою пользу. За последние несколько часов они опросили всех в доме, и Бриджит, моя экономка, сообщила им, что видела меня здесь между одиннадцатью вечера и полуночью.

– Ну почему ты сразу не сказал?! Значит, у тебя все-таки есть алиби! – с невыразимым облегчением воскликнула Пола.

– Да. Остается надеяться, что полицейские ей поверят.

– А почему они могут ей не поверить? – насторожилась она.

– Не пойми меня превратно, Пола. У меня нет оснований думать, что они усомнились в ее словах, но Бриджит проработала в Клонлуфлине всю свою жизнь. До нее место нашей домоправительницы занимала ее мать, и мы с ней – ну, практически выросли вместе. Я молю Бога, чтобы полицейские не решили, будто она лжет, дабы спасти меня. Но она твердо стоит на своем.

– Но ты сам почему сразу не сказал обо всем полиции? Если прошлым вечером после того, как твоя мать уехала, ты находился в обществе Бриджит, то, разумеется… – Пола была крайне удивлена.

– Я не находился в ее обществе, – перебил Энтони. – Я вообще ее не видел. Бриджит часто страдает головными болями, и, очевидно, вчера вечером ее терзал очередной приступ мигрени. После обеда, когда она убиралась на кухне, боль стала невыносимой. Бриджит пошла наверх в свою комнату, а путь туда лежит мимо библиотеки. Там горел свет, дверь оставалась приоткрытой, она заглянула внутрь и увидела меня сидящим за книгой. Бриджит побежала наверх, нашла свои таблетки и вернулась на кухню. Там она заварила себе чаю, с полчаса посидела, набираясь сил, закончила работу, накрыла на стол в столовой к завтраку и сразу после полуночи легла спать. По дороге она опять заглянула в библиотеку. Я тогда корпел над бухгалтерскими книгами, и, не желая меня беспокоить, Бриджит просто отправилась к себе, даже не пожелав мне спокойной ночи. Сегодня же у нее выходной и, когда в первый раз приезжала полиция, ее здесь не было.

– О, Энтони, впервые сегодня я слышу хоть что-то обнадеживающее!

– Согласен. Она по-прежнему остается единственным человеком, который видел меня в критические часы. Две наши служанки тогда уже вернулись домой в деревню – они у нас приходящие. Так что… никто не может подтвердить ее рассказ, а в округе все знают, как она привязана ко мне и как предана всей нашей семье. Полицейские могут, – обрати внимание, я сказал только «могут» – усомниться в ее словах и заподозрить, что мы с ней сфабриковали фальшивое алиби.

У Полы упало сердце, испытанное ею лишь мгновение назад облегчение полностью испарилось.