Бронуин Джеймсон - Наследство с условием

— Алекс говорит, что собирается жениться на Сюзане.

— Да, когда в их расписаниях совпадет свободный денек. Что касается Рэйфа… — Томас наморщил нос.

— Плейбой, одним словом, — согласилась она. — Зачем твой отец выдвинул такие условия?

— Ради Мо.

Девушка раздумывала.

— Он знал, что ради Мо вы, парни, сделаете все возможное и невозможное. Но ему следовало знать, что она не захочет подобной жертвы. Она не будет счастлива, пока вы не будете счастливы, по воле отца или собственной.

— Да, но она не должна ничего знать об этом. Вот почему завещание Конрадс читал в ее отсутствие.

— Твой отец гений! — Она бросила на него быстрый взгляд. — Чертовски умен. Самый быстрый способ отвлечь вас от скорби.

Томас резко повернулся. У Энджи необычное мышление.

— Гений? — произнес он вслух. Хорошенькое определение! Подходит ли оно отцу, который столько сделал для своих детей?

— У него получилось, не так ли? — спросила она.

Дьявол, у них действительно не хватило времени на слезы. После того как Конрадс вызвал всех троих в библиотеку, их печаль превратилась в гнев.

Томас нетерпеливо тряхнул головой.

— Какими бы ни были его основания, действия за нами.

Энджи молчала, серьезная и задумчивая.

— И что? — гаркнул он.

— Рэйф говорит, ты ни с кем не встречаешься. Томас хорошо знал привычку брата болтать о чужой личной жизни.

— Что, черт возьми, Рэйф может знать об этом?

Первый раз в жизни Энджи отвела глаза в сторону. Он не хочет обсуждать свою личную жизнь ни с ней, ни с Рэйфом, ни с кем другим.

Что еще хуже, теперь он знает, о чем они говорили в его отсутствие.

— Хорошо, у тебя есть план? — спросила она. — Тот, с деньгами, не подойдет.

— Почему?

— Томас, ты действительно хочешь, чтобы у твоего ребенка мать была определенного сорта?

— Какого сорта?

Энджи округлила глаза.

— Того сорта, что берут деньги за определенные услуги.

— Я не имел в виду проститутку.

— Неужели?

Что-то в ее тоне, а может, во вздернутых бровях, расстроило его.

— Есть идеи получше? Женщины не выстраиваются в очередь для зачатия моего ребенка.

— Да посмотри на себя! — Она сузила глаза. — Женщины любят красивых одиноких ковбоев.

— Глупости!

Она нетерпеливо цокнула языком.

— Как-нибудь слетай в город, увидишь, женщины всех возрастов будут оборачиваться тебе вслед. Ты же женская фантазия во плоти.

Фантазия? Но ему-то нужна живая женщина.

— Назови мне хоть одну, — сухо отрезал он, — которая бы захотела от меня ребенка.

Она медленно приблизилась к его лицу.

— Я.

В воздухе повисло тягостное молчание. Она ненормальная?

Определенно.

Иначе быть не могло. Энджи хихикнула.

— Одна претендентка у тебя есть, верно?

Ее сердце сильно билось, кожа горела. Пылкое признание готовилось сорваться с языка.

Томас, я люблю тебя всю свою жизнь. И с тех пор как мне исполнилось тринадцать, я хочу выйти за тебя замуж. А в четырнадцать я уже дала имя нашим будущим детям — троим мальчикам с твоими голубыми глазами.

Впрочем, пусть прошлое останется прошлым. Она пришла сюда спасти свою дружбу.

— Зачем тебе это?

Только бы не рассмеяться, лихорадочно думала девушка.

— Сама не знаю. — Девушка помолчала. — Неужели моя идея настолько плоха?

Энджи чувствовала на себе его изучающий взгляд. Обдумывает, прикидывает? Он и она, кожа к коже, занимаются тем, что требуется для создания детей. Ее сердце подпрыгнуло, к горлу подкатил комок.

— Ты не можешь говорить серьезно, — медленно начал он, — не можешь, и все.

Как ты заблуждаешься, усмехнулась про себя Энджи. Я фантазировала о том, как это будет, с самой первой встречи.

— Вообще-то я думала, — она растягивала слова, — о занятиях любовью, не о производстве детей.

В полночной тишине его вздох казался настоящим взрывом. Он не мог смотреть ей в глаза, подскочил на ноги и принялся расхаживать вдоль каменной стены.

Через минуту он обернулся и изумленно посмотрел на сидящую девушку.

— Энджи, ты же не серьезно… ты… ты…

— Так непривлекательна, что ты не можешь спать со мной ., даже ради Камеруки? — закончила она за него.

— Не нужно говорить за меня. Ты не знаешь моих мыслей, — строго отчитал он ее.

Темнота и расстояние между ними не давали ей прочитать выражение его лица, но Энджи не собиралась сдаваться. Момент истины настал.

— Тогда почему бы тебе не сказать правду? Почему моя идея вызывает у тебя ужас?