Айрис Джоансен - Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

— Синечулочниц?

— Так называют таких дам, как мисс Уолстоункрафт. Я и подумать не мог, что услышу ее имя в этом раю.

— Правду не скроешь никаким расстоянием, — серьезно ответила Касси.

— Вижу, — задумчиво проговорил Джаред. — Этому тебя тоже научила миссис Уолстоункрафт?

Касси вспыхнула:

— Ты смеешься надо мной? Он нахмурился.

— Черт возьми, я совсем не хотел…

— Не обманывай, ты хотел обидеть меня.

— Ну хорошо, я и в самом деле немного подшучивал. Понимаешь, мне еще не доводилось разговаривать с такими маленькими девочками, как ты.

— И больше не придется, — Касси намеревалась уйти. — Я не желаю слушать…

— Подожди.

— Зачем? Чтобы ты продолжал насмешничать?

— Нет, — поморщился он, — но я хочу, чтобы ты простила меня, Каноа.

Странное завораживающее ее выражение нежной грусти снова появилось в его глазах. Касси поймала себя на том, что ей захотелось ощутить тепло, исходящее от его тела.

— Почему я должна… простить тебя?

— Потому что на самом деле у меня доброе сердце, как и у тебя самой. Я слышал, ты заботишься о своих подругах, беспокоишься о них.

— Кто же не думает о своих друзьях? Это естественно. А ты чужестранец.

Улыбка сошла с его лица.

— Да, — согласился он, глядя на море.

Одиночество. Вот почему ему не хотелось отпускать ее, она почувствовала внутреннее родство с англичанином. Никто лучше ее не представлял, что это такое.

Глупость! Он знатен и богат. Лихуа и в голову бы не пришло, что его следует пожалеть. Тем не менее Касси вдруг услышала, как губы ее сами выговорили:

— Ну хорошо, если важно, чтобы я простила тебя, то мне не трудно забыть о своей обиде.

Джаред снова повернулся к ней:

— Правда? Как это великодушно. — Легкая тень сомнения вновь набежала на ее лицо. — Нет, нет! Я не иронизирую. В отличие от других женщин, с которыми мне приходилось иметь дело, тебе, наверно, и в самом деле не составило труда забыть про свою обиду и простить меня. — Он горько улыбнулся. — Правда, ты пока девочка. У тебя еще будет время выучиться их штучкам…

Чувство жалости и сострадания отступило.

— Ничего странного не вижу в том, что тебе приходится расплачиваться за удовольствие. С твоим языком, тем более…

— Я умею не только жалить, — грубовато ответил он. — И мог бы показать тебе, на что способен мой шершавый юркий язык… Впрочем, я совсем забыл, что ты еще не сведуща в этой области. Лучше скажи, — он махнул рукой в сторону пальмовой рощи, — это твоя лошадь привязана там?

— Да.

— Отличный жеребец! Я не отказался бы купить его, но мне вначале надо посмотреть, как он двигается. Такого скакуна не часто увидишь.

— Он не продается, — резко ответила Касси. — И второго такого не найдешь. Равного Капу нет во всем мире.

Джаред искренне рассмеялся.

— Ты меня не убедила, но твоя преданность вызывает восхищение. Как он у тебя оказался? Я слышал, островитяне не держат лошадей.

— Ты пробыл здесь только несколько дней. Что ты можешь знать о здешних обычаях?

— Кажется, я невольно опять обидел тебя?

Чужестранец ошибался. Просто само его присутствие рядом вызывало внутреннее беспокойство и чувство неуверенности. До нее странным образом доносилось тепло, исходившее от его тела, и благоухание… непривычное, душистое. До чего же этот англичанин отличался от всех мужчин, которых она когда-либо видела в своей жизни. Да и пахли те по-другому: рыбой, морскими водорослями и пальмовым маслом. Но он ничем не напоминал и отца. От того исходил запах бренди и одеколона. Все в Джареде Дейнмаунте пугало своей необычностью. В его стройной фигуре Касси ощущала внутреннюю силу. Его блестящие в темноте глаза наверняка при свете дня оказались бы голубыми или серыми. Холодные… Нет, нет. Они опаляли ее жаром. Впрочем, они ее смущали. Единственное, что Касси знала со всей определенностью: ей нелегко было выдержать их взгляд. Вот почему она с таким пылом спросила:

— Ты хочешь сказать, что у тебя конь лучше моего Капу?

— Да, смею тебя уверить.

Она почувствовала приступ досады.

— Если бы ты разглядел его как следует, то не говорил бы таких глупостей.

— Я никогда не делаю поспешных выводов в том, что касается лошадей. И у меня была возможность не спеша пообщаться с ним, пока вы тут спорили.

— Ты подходил к нему?

— Да, и видел, какие у него колени, зубы, холка…

— Лжешь… — коротко бросила Касси. — Капу никому не позволяет подойти близко. Я бы услышала…

— Не знаю…