Лиз Филдинг - Колючая звезда

Он взял у Тони младенца и с минуту его покачал.

Тони и Адель переглянулись, и молодая мама сказала:

– Вообще-то, Мак, мы хотели назвать его Джеймсом.

– Это первый мальчик нового поколения, а потому он должен носить имя своего деда. – Мак поднял глаза, встретился взглядом с Адель и рассмеялся. – Он прекрасен. – Вернув ребенка матери, он повернулся к Тони, положил руку ему на плечо. – Ненавижу прерывать чудные семейные сцены, но несколько слов о деле. Как тебе удалось долететь из Кардиффа? С самолетом все в порядке? Ты не забыл выключить мотор?

– Какой мотор? – спросил Тони, все еще идиотски улыбаясь.

Мак рассмеялся.

– Не переживай, мой милый. Мы не позволим тебе загубить самолет в такие ответственные минуты. Не волнуйся, я пошлю кого-нибудь, и несчастный мотор наконец выключат. Ведь надо же довести дело до конца.

Довести дело до конца. Стоп! Ведь это касается и Джоанны Грей. Сидя в коридоре и ожидая появления на свет племянника, он вдруг вспомнил слова Клаудии «Я звонила ей вчера вечером». Почему это так важно? Нет, не это, что-то еще.

Возвращаясь к автостоянке, он потер ладонью лицо. Полчаса, проведенные им на скамейке у больничной стены, почти уже подвели его к какой-то важной догадке, но в тот момент появился счастливый Тони.

Забравшись в «лендкрузер», он вставил ключ в замок зажигания и продолжал побуждать свой мозг к активной деятельности. Звонила. Почему это так важно? Он недостаточно внимательно прослушал вчера вечером записи телефонных переговоров. Теперь необходимо довести все до конца и хорошенько осмыслить.

Ленту с записью нужного разговора он нашел с третьей попытки. Сначала она позвонила Физз. Обычный родственный разговор типа «Как вы там? „, „Что поделываете?“ и «Хорошо ли себя чувствуешь? «. Потом она позвонила отцу, сказала, что нуждается в небольшом отпуске, всего на несколько дней, и считает Джоанну Грей хорошей заменой. Выходит, она звонила Джоанне? «Я позвонила ей вчера вечером“.

Он выключил аппаратуру и начал думать обо всем, что случилось, с самого начала, с того момента, когда он заметил конверт, засунутый в парашют Клаудии, и до того, как Джоанна опрокинула на нее пресловутую банку с краской.

Джоанна опрокинула?

И тут он понял, что его все время беспокоило. Он понял, что должен немедленно поговорить с Джоанной Грей и что времени на сон у него не осталось.

А Клаудия тем временем, когда у нее дошли до этого руки, призвала группу декораторов для исправления урона, нанесенного краской. Но возвращаться домой не хотелось, ей была нестерпима мысль о шумной возне рабочих за дверью и о том, что настанет минута, когда они позвонят ей и попросят воспользоваться кухней, чтобы приготовить себе чай.

Мелани, увидев ее на пороге своей квартиры, ничуть не удивилась, не стала задавать лишних вопросов, а просто провела в гостевую спальню, вытащила чистую ночную рубашку и бросила на постель.

– Я разбужу тебя к подъему занавеса, – пообещала она. – А пока спи и ни о чем не беспокойся.

Джоанна Грей сидела в постели, невидящим взором уставясь в иллюстрированный журнал. Мак задержался, с минуту наблюдая за ней через стеклянную стену, затем вошел в комнату. Подняв покрасневшие от пролитых слез глаза, девушка нервно вздрогнула, и он понял, что она узнала его, но все же представился.

– Я Габриел Макинтайр, друг Клаудии Бьюмонт. Могу я поговорить с вами, мисс Грей?

– Почему? Что вам надо?

Она отшатнулась от него, прижавшись к стене.

– Я думаю, что Клаудия все еще подвергается какой-то опасности, но мне не хотелось бы без крайней нужды пугать ее. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Никогда в жизни я не сделаю больше ничего подобного, – заявила она. – Обещаю вам. И ей обещала.

– Я верю вам, – сказал он, стараясь ее успокоить. – Верю. Я и сам так думаю. Вы позволите?

Не дожидаясь ее разрешения, он присел на край кровати.

– Так зачем вы пришли? – нервно вскрикнула Джоанна.

– А затем, что хочу, чтобы вы точно перечислили мне все, что вы делали против Клаудии. И как вы делали это.

– Но я говорила ей.

– Теперь расскажите и мне.

Джоанну передернуло. Мак говорил тихо, но что-то в его голосе безошибочно подсказывало ей, что он полон решимости.

– И это все?

– Все.

– Вы имеете в виду, кто помогал мне? Хотите знать, кто.

Он с трудом себя сдерживал. Ему необходимо знать правду, но если он сорвется, если потеряет терпение, то рискует ничего не узнать.