Люсьен Гольдберг - Девочки мадам Клео

– Тебя беспокоит нога, верно?

– Да... да... немножко, кажется, – пробормотал он. – Откуда ты знаешь?

– Потому что ты бережешь ее. Она чуточку короче другой. Я бы сказала, полиомиелит, хотя ты слишком молод. Наверное, один из последних.

– Милостивый Боже, – сказал он, едва ли не в шоке. – Так ты, вдобавок ко всему, еще и ведунья?

Едва он договорил фразу, она подняла указательный палец и предостерегающе прижала его к губам.

– Ш-ш, – прошептала она. – Идем со мной. Я знаю, как вылечить твою ногу. Ты забудешь о боли.

Он заколебался. А как же библиотека, гости... Он же ради этого приехал. Но он желал эту красивую девушку. Разве она не была частью той новой красивой жизни, которую он себе выстроил?

– Не беспокойся, Питер. Никто нас не хватится, – произнесла она полушепотом. – Ведь не обязательно идти к тебе в комнату, мы можем делать все, что угодно твоему сердцу.

Что угодно моему сердцу? Сердцу его в эту минуту угодно было опустить лицо в мягкое шелковистое пространство между ее грудей и уже никогда не выныривать. Он потянулся к ней и снова взял за руку. Не произнося ни слова, они пересекли лужайку и через открытую дверь террасы возвратились в дом.

Открыв дверь своей комнаты, куда каким-то образом Мадлен привела его, Питер увидел, что на столе подле камина стоит поднос с бокалами и бутылкой шампанского.

Пройдя вперед, Мадлен увлекла его за собой. Он закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, смотрел, как Мадлен, умело откупорив бутылку, разливает по бокалам шампанское. Подняв вверх свой бокал, она произнесла тост:

– За тебя, Питер. Надеюсь, что я угодна твоему сердцу.

Она направилась к нему, неся бокалы, а подойдя, чуть склонила голову и поцеловала. Поцелуй был долгий, медленный, вкусный, как свежий персик. Он наклонился, взял из ее рук бокалы и поставил на маленький столик у двери. Обнимая ее стройный, обтянутый атласом стан, он подумал:

«Вот оно, сукин ты сын. Лучше этого не бывает».

Стало лучше.

Стало лучше и лучше, а потом он перестал считать оргазмы.

Он лежал в садовом шезлонге на краю баронской террасы, одетый в широкие льняные брюки и голубую рубашку от Лакоста. Темные очки защищали его глаза от яркого утреннего солнца и от любителей завязать разговор. Он прижимал к груди принесенную официантом чашку с кофе, притворяясь, что дремлет. Ему хотелось только одного – вновь пережить самую замечательную ночь в своей жизни.

То, что он испытал с Мадлен, перерастало рамки просто секса. Это был верх блаженства.

Не произнося ни слова, она меняла одну позицию за другой с такой же непринужденностью, с какой чередует стили олимпийская чемпионка в комплексном плавании. Когда испробованы были все, не отрывая лица от его обнаженного плеча, она спросила, есть ли что-нибудь такое, чего он никогда не делал. К этому моменту он был пресыщен, ошеломлен эротической эйфорией, чтобы стесняться или лукавить.

– Я хочу еще, – сказал он.

Она плавно поменяла положение тела и обхватила ртом его член. Когда он был на пороге извержения, она осторожно вспорхнула к нему на лицо и, едва касаясь, начала делать ягодицами круговые движения. Почти удовлетворив себя, Мадлен переменила позу вновь и впустила в себя все еще пульсирующий член.

На верху блаженства, в купели сладострастия, он наяву чувствовал, что душа его расстается с телом.

Понимая, что его мысли вот-вот вызовут неуместную физиологическую реакцию, если он не успокоится, Питер чуть приподнял свои темные очки и оглядел залитую солнцем террасу. На террасе были только мужчины, они сидели группами – болтали, читали, завтракали.

Питер попросил еще кофе и отмахнулся от невыносимой мысли. Скорее всего, он никогда ее больше не увидит. Он понял, что не знает ее настоящего имени. Знает только лишь, что она работает в Париже на мадам Клео и, весьма вероятно, никогда не откликнется ни на какую его попытку встретиться с ней.

Питер поднял глаза и увидел, что к нему приближается знакомая фигура. Лорд Уильям Мосби, крупнейший владелец средств массовой информации, не довольствуясь журналами и газетами, которые уже имел, когда-то предпринял неудачный набег на ВСН. Питер не очень-то был настроен беседовать с человеком, грузно ковылявшим в его сторону, но заговорило самолюбие. Ему хотелось, чтобы Мосби увидел, что он тоже в числе гостей.

Ши поставил на столик чашку и выбрался из шезлонга.

– Доброе утро, лорд Мосби, – сказал он, протягивая руку. – Питер Ши. ВСН.