Люси Гордон - Мой пылкий граф

Поэтому мы и задержались, — пояснил Лео. — Заполняли въездные документы. В жизни не видел столько бумаг! Между прочим, Джиперса все еще предлагают купить.

— Лучше продать его, — сказала Селина. — Он рысак и должен участвовать в скачках. А Эллиоту… — она снова поцеловала коня в нос, — нужны только любовь и отдых.

Семейство Кальвани прибыло на следующий день, и между ними и Хэнвортами сразу же возникла симпатия. Во время шумной вечеринки Селина, заметив, что Лиза выглядит немного усталой, отвела ее в спальню.

— Спасибо вам. Спасибо за все.

Они обнялись.

— Вы действительно думаете, что у меня получится… быть contessa?

— Не по-старому, — ответила Лиза, — то уже в прошлом. Ты будешь современной графиней, и это правильно. Чтобы сохраняться, традиции должны изменяться.

Селина задумалась:

— Contessa-ковбой?

— Мне это нравится, — призналась Лиза. — Я так восхищалась тобой на родео. Какая жалость, что я слишком стара, чтобы научиться ездить верхом! — Они рассмеялись, и затем Лиза сказала серьезно: — Единственное, что делает тебя графиней, — это любовь графа. Всегда помни это.

Спустившись вниз, Селина обнаружила, что братья спорят из-за денег. Гвидо не хотел ничего брать у Лео, зная, что это повредит ведению хозяйства.

— Кто захочет жить во дворце, если ты распродашь все? — возмутился он.

— Я вообще не хочу жить там, — возразил Лео. — Дядя, живи, пожалуйста, как можно дольше, и тогда завещание будет чисто формальным.

— Я, конечно, постараюсь, — невозмутимо отозвался граф, — но, когда меня там уже не будет, проблема останется, так что вам лучше договориться сейчас.

— Я не хочу жить во дворце, — упрямо твердил Лео.

— И не нужно, — вмешалась Селина, — там может жить Гвидо.

Все посмотрели на нее.

— Гвидо, я могу высказаться? — обратилась к нему Селина. — Тебе не нужен титул и все, что с ним связано, но ты любишь Венецию и этот дворец — он создает прекрасный имидж для твоего бизнеса. — Она повернулась к Лео. — Поэтому Гвидо останется там, а мы будем появляться во дворце только в тожественных случаях. Ты рассчитаешь арендную плату и вычтешь ее из компенсации. Таким образом дворец не будет пустовать, и разногласия из-за денег уладятся. Все будут счастливы.

Братья молча смотрели друг на друга.

— Ты женишься на очень умной женщине, — улыбнулся Гвидо.

— Что я вам говорил? — воскликнул граф. — Я сказал, что Кальвани всегда выбирают себе лучших жен.

Свадьба была поистине семейным торжеством, и семьей была вся деревня. Лео вывел Селину из церкви и, по обычаю, принятому в Маренце, они три раза обошли утиный пруд. Потом жители деревни проводили молодоженов до дома и отправилась назад, где в просторном деревенском помещении их ожидало обильное угощение.

У Селины перехватило дыхание, когда она увидела себя в белом подвенечном платье с ниспадающей фатой. Эта женщина не была похожа на нее, но, вероятно, так начинается новая жизнь.

Когда празднество подходило к концу, она растроганно напомнила мужу:

— Я думаю, мы многим обязаны Гвидо. Если бы он не состряпал убедительной истории о твоем падении, мы бы сейчас не сидели здесь.

Лео поднял бокал за брата.

— Ты права.

— У венецианцев это в крови, — весело объявил Гвидо. Он явно перебрал шампанского, и его занесло. — Мы любим изобретать, подделывать…

Внезапно наступило молчание, в котором эхом прозвучали его последние слова.

— Подделывать? — повторил Лео. — Что ты хочешь сказать… подделывать?

Присутствующие были ошеломлены, все взоры обратились к Гвидо.

— О нет! — простонал Лео. — Ты не мог так поступить со мной! Скажи, что ты не сделал этого!

Гвидо с доброжелательным и невинным видом посмотрел на него.

— Кто? Я?

— Да, ты, братец! Ты трусливый, хитрый, бессовестный…

Лео поставил стакан и начал наступать на Гвидо, который стал осторожно пятиться.

— Ну-ну, Лео, не делай ничего, о чем ты пожалеешь…

— Я ни о чем не пожалею, когда разделаюсь с тобой!

Его остановил звонкий смех Селины. Обстановка разрядилась, и все улыбнулись.

— Селина, carissima…

— О господи! — хохоча, проговорила она. — Вот умора-то, никогда я так не смеялась! — Она обхватила руками голову Лео и расцеловала его.

— Я рад, что ты находишь это смешным…

— Твое лицо, милый! Какое оно потешное!

Ее веселье было столь заразительным, что Лео тоже засмеялся.

— Неужели ты не понимаешь, что Гвидо сделал с нами? — удивился он. — Он подделал доказательства!