Джо Истерхаус: Основной инстинкт

— Извините, что мы побеспокоили вас, — сказал Карран, — мы хотели бы задать вам кое-какие…

— Вы из полиции нравов? — холодно спросила женщина.

Если она испугалась полиции, то, должно быть, очень хорошо умела скрывать свои чувства.

— Отдел расследования убийств, — сказал Ник. Женщина кивнула сама себе, будто Карран подтвердил кое-какие ее догадки.

— Что вам надо?

— Когда вы в последний раз видели Джонни Боза? — спросил Гас.

— Он умер?

— Скажите, как это вы догадались? — Гас не сводил глаз с ее лица с тех пор, как она вошла в комнату.

— Ведь вы сюда иначе бы не пришли, а?

Один ноль в пользу девчонки, подумал Ник Карран.

— Вы были с ним вчера ночью? — спросил он. Она покачала головой.

— Я думаю, вам нужна Кэтрин, а не я.

— А вы не…

— Кто вы? — оборвал Морана Ник Карран.

— Я Рокси.

— Вы живете здесь? Вы живете с Кэтрин Трэмелл? Она медлила с ответом, неприязненно оглядывая полицейских.

Они словно читали ее мысли, чувствовали, что она обдумывает, планирует каждый шаг, прикидывает, как лучше защитить себя и свою «подругу». Рокси явно была из тех, кто не в ладу с законом. Такие люди отказывались сообщать полиции даже самую безобидную информацию. Она молчала из принципа.

— Так что, будете отвечать или нет? — спросил Гас. — Или станете усложнять себе жизнь?

— Она на побережье, — сдалась она наконец. — У нее дом в Стинсон-Бич.

— Очень хороший городок, — сказал Ник, — А нельзя ли поподробнее?

— Сидрифт, — сказала Рокси. — Сидрифт 1402.

— Ну вот, ведь это оказывается вовсе не сложно, правда? — заметил Ник.

Полицейские повернулись, чтобы уйти.

— Вы теряете время, — убежденно сказала Рокси. — Кэтрин не убивала его.

— А я и не говорю, будто она убила его, — возразил Ник. — Но вдруг она знает, кто убийца. А может, это ваших рук дело.

Рокси покачала головой.

— Вы не думаете, что вам пора? До Стинсона отсюда неблизко, — насмешливо проговорила она.

— Да, — согласился Гас, — но сегодня отличный денек для прогулки.

Гас был прав. Денек для прогулки действительно выдался отличный, а дорога в Стинсон пролегала мимо многих красивых и достопримечательных мест. Полицейские должны были по мосту через Золотые ворота, затем мимо Сосалито по автостраде 101 выехать на автостраду 1 — знаменитую, проложенную среди отвесных скал прибрежную дорогу, которая бежала, извиваясь и петляя на север.

Стинсон-Бич был довольно незаметным городишком. Пара бакалейно-гастрономических магазинов, пара баров, пара лавчонок, где продавались нехитрые сувениры для туристов. Здесь странным образом уживались богачи, владевшие домами на побережье в претенциозном стиле, бывшие хиппи, цепляющиеся за дорогие, но потускневшие воспоминания о шестидесятых годах, и простые рабочие: они родились и выросли в Стинсон-Бич, однако не смешались с другим его населением.

Скорее всего Кэтрин Трэмелл была одной из богатых дам, которые приезжали в Стинсон отдохнуть и развлечься. Ее дом стоял в стороне от автострады. Он, точно огромный балкон опасно нависал над водой, и из его окон открывался прекрасный вид на Тихий океан и побережье.

На подъездной аллее дома стояли два «лотус эспри». Одна машина землисто-черного, другая — землисто-белого цвета: казалось, их владельцы не хотели привлекать к себе внимание, даже если им приходилось сидеть за рулем столь экзотических автомобилей.

Гас Морган взглянул на машины и хмыкнул:

— Впечатляет.

— Что именно?

— Сначала его и ее Пикассо, теперь по той же логике — его и ее «лотусы».

— А может быть, это ее и ее «лотусы».

— Все равно. Во всяком случае, приятно, наконец, сознавать, что есть люди, у которых машина быстрее, чем у тебя.

— Дороже, может быть, но не быстрее.

Они говорили не о полицейской машине без опознавательных знаков, а о собственной машине Ника, на которой он ездил, когда не бывал на службе — о его «мустанге».

В дом вела солидная роскошная дверь. В нее. вставлены два больших стекла, не прикрытых шторами. Но независимо от того, были шторы или нет, покой обитателей дома охранялся заведенным в нем порядком. Если только не попадался какой-нибудь рисковый парень вроде Ника, который наплевал бы на приличия и заглянул внутрь.

Первый этаж дома представлял собой просторный, свободный зал, за которым, как ясно видел Ник из-за парадной двери, тянулась терраса, выступавшая над берегом, точно висячий сад. Там спиной к Нику сидела женщина, смотревшая на море.