Вера Копейко - Тест на любовь

А не на этом ли она надорвалась? Не поэтому ли у нее теперь пустой дом и пустое нутро?

Есть микроскопическая слава. Нет настоящего Славы. Огромного, надежного Славы, которого она любила, как оказывается, больше всего на свете. Ничем другим она не может эту любовь заменить.

С тех пор как она вытолкнула его из своей жизни, смертельно обидев, прошло много месяцев. Но не было дня, чтобы она не вспомнила о нем. Не прямо, так косвенно.

Мужчина с бородой, как у Славы.

Бабочка за окном — ее поймал бы Слава.

Ружье в витрине магазина — а такое есть у Славы?

Холодно в постели без Славы.

Некому положить голову на грудь. Нет Славы.

Вот и все.

Больше ничего не будет. Ее жизнь вышла совершенно никчемной. Все мелко, ненужно. Когда срок аренды зала закончится, она соберет фотографии, разложит по папкам и засунет на полки у себя дома. И что дальше? Кому они нужны? Ее сыну, который получит в наследство все, что от нее останется?

В лучшем случае он положит их на антресоли.

Что ж, закончился, судя по всему, и ее безумный бизнес. От него остались деньги на жизнь, она может построить дом, поехать куда угодно. У нее есть деньги на лекарства, если вдруг боли все же начнутся. Но боль, которая уже открылась и которая сжирает ее, таблетками не унять.

Ольга пошла в спальню. Что ж, этот приход на землю не самый удачный, попыталась она схватиться за соломинку. А будут ли еще жизни? Для тех, кто верит в это, конечно. Но Ольга не склонна к мистике.

Тогда зачем все это длить?

Ольга пошла в спальню, достала из-под подушки револьвер «леди», рассверленный под настоящий патрон, боевой, не газовый. Ирма настояла, чтобы она попросила Митрича это сделать. Похоже, они с Митричем нашли общий язык. Теперь Ольга не сомневалась, какие у них были дела. Митрич, конечно, уникум. Но таким ему помогает быть его отстраненность — он никогда не спрашивал, что он делает и зачем: «Господь думал, когда делал всей твари по паре. А я не думаю. Я просто делаю, что просят».

Она зарядила его, сунула в карман и оделась. Стрелять ее научил еще Слава. Опять Слава! Она разозлилась на себя, потому что при одной мысли о нем у нее выступали на глазах слезы. В последнюю перед расставанием весну он взял ее на охоту. Он запретил ей брать фотоаппарат.

— Нельзя смешивать две охоты. В объектив ты подсматриваешь жизнь. С ружьем ты в ней участвуешь.

Итак, сейчас она с пистолетом будет участвовать в жизни. С нее достаточно, она насмотрелась.

Куртка на меху, тяжелые ботинки, плотно обхватившие голень высокой шнуровкой, кепка из кашемира с опушенными ушами, джинсы и варежки на меху. Она перекинула сумку через плечо и сунула в карман ключи от домика.

Ольга подошла к машине. Мяукнула сигнализация, она открыла дверцу и села за руль. Двигатель отозвался с полоборота, она надавила на газ, и красный «фольксваген» рванул с места, выбрасывая из-под колес комья снега. Вперед, дорогой, вперед. Ты едешь в последний рейс. Тебе надо выполнить до конца свою миссию, и мне тоже.

Ирма собирала вещи. Она велела Салли подыскать им дом в Сан-Франциско. На время, а когда они осмотрятся, Ирма сама найдет то, что надо. Самое важное, ей удалось то, чего она хотела! Салли — просто клад.

Ирма, снова вспомнив о том, что ей удалось проделать, сама себе не верила.

Контрольный пакет акций исследовательского центра, в который входила клиника Энди, — она с трудом перевела ДУХ, — у Салли. Нет, нет, она даже мысленно не станет произносить, как это удалось сделать. Он есть. Он существует. Он в надежных руках. Энди, как писали газеты, умер от передозировки наркотиков. Ирма усмехнулась, хотя что-то задело ее в этом сообщении. Но она не стала вникать, что именно. Им виднее, в конце концов, тем, кто дал такое заключение.

— Иржи, дорогой, у меня для тебя сюрприз. — Она подошла к мужу и поцеловала его в щеку. — Завтра отлет.

— Не хочешь ли ты сказать, что намерена снова лететь сама? А как же наша любовь? — Он потянулся к ней тонкими пальцами, перебирая ими в воздухе, изображая, как ее изящные ножки шагают в спальню.

— Нет, милый, мы летим оба. В Штаты. — Она протянула ему конверт с билетами и паспортами.

— В Штаты? Зачем? — Иржи непонимающе смотрел на жену. — Я не планировал лететь туда.

— Но подарок твой там…

— Подарок там? — Иржи недоумевал.

— Тот, о котором ты мечтал всю жизнь. — Ее глаза сияли.

— И кто же нам его приготовил? Там, насколько я помню, мне готовили совсем другие подарки. Но, слава Господу, он уже ничего нам больше не приготовит.