Олег Рой - Шапка live, или Искусство выживания

– Так и будешь молчать? – Красная Шапочка продолжала сердиться.

Когда Оленька хочет кого-то достать, она способна вывести из себя трехсотлетнюю ель, а Волк отнюдь не такой деревянный, но стоически сохранял молчание. Не хотел он с ней ссориться, и все тут! Но общение с разгневанной женщиной отличается от общения с полицией тем, что все, что тобой будет сказано, не только может, но и непременно будет использовано против тебя. И отнюдь не в суде.

– Оля, мне, по большому счету, фиолетово… Выбирай клеймо для себя самостоятельно.

– Серов-Залесский, я, кажется, сейчас обижусь! – Красная Шапочка листала планшет тату-мастера.

Сдерживаясь, Волк процедил сквозь зубы:

– Миленько.

– Миленько?! – возмутилась девушка. – Слушай, Вовчик, если ты думаешь, что мне безразлично твое мнение, то…

И тут Волк совершил ошибку. В конце концов, он не трехсотлетняя ель, а всего лишь человек, пусть и волкообразный, а человеку, как известно со времен Сенеки, свойственно ошибаться, и даже не один раз.

– Если бы мне было все равно, я вообще сюда не пришел бы и тебя не пустил.

…Дейзи, кстати, перед тем, как проказничать, как правило, тяжело вздыхает, и его на этом часто ловят. Так вот, Красная Шапочка так же набрала в грудь воздуха и выдала:

– Ты, Володя, мелкий, мерзкий, ничтожный сексист! Для тебя мои желания вообще ничего не значат! Ты считаешь, что, если родился мужчиной, то имеешь право указывать мне, глупой женщине, ее место посредине между церковью, кухней и не помню, чем там еще! Тебе не нравится, как я одеваюсь, как крашусь, как выгляжу…

Как раз наоборот, Волку очень нравилось, но сказать об этом он не смог, поскольку Красная Шапочка не дала ему возможности и продолжила свой монолог.

– Я, по-твоему, должна, как омерзительная боди-позитивщица [8] Боди-позитивщики любят свое тело со всеми достоинствами и недостатками (лишний вес, прыщики, растяжки, целлюлит и пр.) и не борются с ними. , махнуть рукой на свой внешний вид, только чтобы потешить твое мужское самолюбие! Должна превратиться в клушу-домоседку, забыть о салонах красоты, соляриях, косметике…

Вот на кого Красная Шапочка точно не похожа, так это на боди-позитивщицу. Выглядит всегда так, что ее любимые глянцы, по-хорошему, должны повыдирать друг другу космы в отчаянной борьбе за ее фото…

– И прекрати пялиться на мои сиськи!!! – от ее визга вздрогнули даже стекла витрины тату-салона. – Сексуальный шовинист, мужской маньяк…

– Наоборот, я – сексуальный маньяк и мужской шовинист и готов тебе это доказать. Пойдем домой? – оправдывался, как мог, Волк.

– Не смей мне указывать! – От резкого замечания Дейзик вжался в диван.

– О’кей, не буду, – согласился Волк и глубже уселся в кресло. – Если тебе мое мнение неинтересно, я помолчу.

– Ты можешь хотя бы вразумительно сказать, что тебе не так вот в этих иероглифах? – Пальчик ее тыкался в очередную непонятную хрень, но немного потеряв берсеркской воинственности, девушка снизила тон. – Чем тебе эта надпись не угодила?

– Ты же не знаешь, что там написано, – говорил Волк. – А вдруг это какое-то ругательство?

– Да вот же перевод, – она опять ткнула пальцем в каталог. – Это означает: «Нежная, хрупкая, легкоранимая» – прям как я.

– Угу, – Волк кивал почти машинально. – Точно про тебя. Особенно сейчас, когда Дейзик чуть не описался от страха.

– Ты что же это, шутить со мной вздумал? – Красная Шапочка опять начала возмущаться, но Владимир пресек это в корне:

– Ну что ты, ничуть, я правда так считаю. Иди, делай свою татуировку, но, как мы договорились, сначала хной. Кстати, а Лев Львович не возмущался, как Мария Ивановна?

– Нет, он сказал, что любая татуировка прикрывается гримом, – отвечала Красная Шапочка. – А бабулю я уговорю.

И тут как раз из кабинета вышел, довольный как поросенок, кругленький мужичок, на предплечье у него красовался тигр с огромной розой в зубах. Когда поросенок увидел Волка, то сначала, перестав улыбаться, отступил на шаг; затем, вероятно, понял, что Серый – не галлюцинация, и миновал его бочком, по стеночке.

Тем временем Оленька нырнула в заветный кабинет, оставляя Волка наедине с его мыслями и с Дейзиком, перебравшимся с дивана на стол в поисках журнальчика.

Из кабинета вышел второй клиент – рослый китаец, тигриный зооморф в байкерском прикиде. Все в нем, от банданы, кожаной жилетки и до кожаных штанов, говорило о принадлежности к «Ночным Волкам».

И тогда Волк понял – у него есть шанс: