Патриция Линн - На пороге счастья

– Вкусно! – выдохнула довольная Холли, расправившись с большим куском мясного рулета. – Дядя говорит, что вы здесь главная повариха. Вы готовите на все ранчо?

Мэтти отрицательно мотнула головой, норовисто взмахнув «конским хвостом» на затылке.

– Я делю обязанности с Лонни Джоунсом. Мы вдвоем да еще десять служащих, работающих на полную или половинную ставку, справляемся с тем, чтобы на ранчо все были сыты.

Дверь из кухни распахнулась. Кэтлин подняла голову и уставилась в самые зеленые глаза на свете. В следующую секунду она поняла, что перед ней мужчина, подсказавший им, как доехать до ранчо. Шляпы на нем уже не было, и волосы темно-песочного цвета оказались чуть длиннее, чем привычные прически мужчин в Чикаго. Это был классический красавец, хотя и с жестковатыми чертами лица. Кэтлин подумала, что пришедший наверняка считает нежность глупостью, недостойной настоящего мужчины.

Одет он был в простую хлопковую рабочую рубашку. Лицо и руки загорели до бронзового оттенка. Старые, выцветшие джинсы обтягивали ноги, словно вторая кожа. Казалось, в нем нет ни унции лишнего жира.

Кэтлин даже вспыхнула от смущения, отведя взгляд в сторону и с трудом поборов желание спрятаться под стол. Боже, она глазела на него, как потерявшая голову школьница, а он застал ее за этим глупейшим занятием!

– Коди, позволь представить тебя моей сестре и племянницам, – проговорил Джон.

Кэтлин ничего не оставалось, как снова поднять глаза, пока брат вежливо представлял ей гостя. Тот прошел на другой конец стола, но все примечавшие зеленые глаза снова заставили женщину покраснеть.

– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Вашингтон, – вежливо пробормотала Кэтлин.

– Зовите меня Коди. Пожалуйста.

– Вы тот самый парень, которого мы повстречали на дороге! – вдруг выпалила Хизер.

– Он самый.

– А чем вы занимаетесь на ранчо, Коди? – спросила Холли, передавая ему глубокое блюдо со сладкой фасолью.

– Всем, чем придется. Джон не дает мне сидеть без дела.

Холли сладко улыбнулась и подала ему салатницу.

– Значит, дядя Джон – ваш босс?

– Он очень старается им выглядеть.

Губы Коди раздвинулись в легкой усмешке, и лицо неожиданно смягчилось.

– Но я больше, сильнее и хитрее, так что пока Джон остается с носом.

Кэтлин отметила, что скупая улыбка буквально очаровала ее дочь. Если быть честной, то и на нее она произвела не меньшее впечатление. Вдобавок к внешности покорителя женских сердец Коди Вашингтон обладал еще и сексуальной притягательностью. Фи, нашла чем забивать себе голову!

– А почему вы говорите не так, как положено ковбою? Вопрос Хизер прервал печальные размышления Кэтлин.

Она с интересом наблюдала, как Коди перевел взгляд на ее вторую дочь.

– А почему ты так стараешься отличаться от своей сестры? – мягко спросил он в ответ.

– Потому что хочу показать, что я – это я, с присущей мне индивидуальностью, – нахмурилась Хизер.

Вашингтон внимательно рассматривал ее.

– И как? Срабатывает?

– Да. По крайней мере нас уже не путают. Он посмотрел на Холли, затем снова на Хизер.

– Значит, стоило только обкромсать волосы и выкрасить в этот... э-э... цвет, как все устроилось?

– Да, – холодно ответила Хизер. Он медленно кивнул и пожал плечами.

– Но это ничего не изменило.

– Что вы имеете в виду?

– Ты по-прежнему блондинка под всей этой краской, а твое лицо все равно похоже на лицо сестры. Так что, по сути, ничего не изменилось.

Холли весело рассмеялась:

– Именно так ей и сказала мама.

Кэтлин почувствовала на себе внимательный взгляд мужчины и смело повернулась.

– Умная мамочка, – пробормотал он.

– А мне плевать, что вы оба по этому поводу думаете! – резко ответила Хизер. – Мне очень нравится моя прическа. – Девочка бросила на Коди пронзительный взгляд. – А вы так и не ответили на мой вопрос. Почему вы говорите не так, как должны разговаривать ковбои?

– И как же они должны?

– Медленно и немного тягуче. Ну, что-то типа «мэ-эм» или «хау-ди-ду». Вы же понимаете, что я имею в виду.

– Конечно, понимаю. Вот познакомишься с гостями и ковбоями нашего ранчо, тогда и насладишься всем, чего так жаждешь.

– О’кей. Но почему вы говорите иначе? – настаивала Хизер. – Я понимаю, почему это делает дядя Джон, ведь он из Чикаго. А почему вы?

– Потому что я из Монтаны.

– Но...

– Ты большая любительница поспорить, Хизер, – перебил Коди.

– Это у нее получается лучше всего, – весело вставила Холли.