Патриция Гриффитс: Баллада счастья

Вам нужен волшебный талисман?

Не ищите его — волшебных не бывает!

Прочитав эту книгу, не торопитесь на бабушкин чердак. Не спешите открыть окованный железом древний дубовый сундук, чтобы в складках сваленных в него старомодных платьев отыскать вожделенный предмет для совершения таинств. Их тоже не бывает.

В этой жизни не должно быть места суевериям. В ней все объяснимо — мы просто не научились находить объяснение непонятному. И все реально и обыденно. Как вот эта сценка из рассказанной ниже истории двух молодых людей.

Он обнял ее.

Прильнув к нему, она вдруг почувствовала необыкновенную легкость, словно стала невесомой и воспарила высоко над облаками.

— Тебе не холодно, любимая? Может, нам разжечь камин?

Лаская ее, он предложил:

— Давай я согрею тебя. — Молодой человек расстегнул платье и приник к ее груди.

Отзываясь на его ласки, девушка затрепетала. Множество маленьких искорок будто отделилось от их общего костра страсти и обожгло ее плоть. Она уже не боялась, более того, страстно желала его ласк. И лежа рядом с ним в мерцающем свете керосиновой лампы, она чувствовала, как в ней росло мучительно-прекрасное томление от их близости..

Вы поверили чувству, охватившему молодых людей?

Почему же не поверить и в вероятность ситуации, в которой они оказались, — совершенному ими шагу через таинственную дверь между настоящим и прошлым. Перенесясь сквозь столетие, наши герои попали во времена их далеких предков.

Космогонический эффект черной спирали. И секрет здесь не в волшебных таинствах талисмана, а в готовности его обладателя признать существование параллельных миров и непознанных сил и законов Вселенной. Талисман — не орудие колдовства, а лишь билет для путешествия во времени и пространстве.

Внутри мира, окружающего нас, внутри его временной и пространственной среды существуют другие мироздания, столь же реальные, как и наше.

Мы привыкли, что никакой другой реальности, кроме окружающей нас и видимой нами, не существует. Жизнь для нас ограничивается тем, что мы видим, чувствуем, осязаем. Реально только то, что представляется нам очевидным и вполне вписывается в рамки нашего повседневного опыта.

А между тем за завесой нашей жизни существует другая, в которой продолжается или повторяется заново прежняя или существует своя — зеркальная. Недаром мы становимся свидетелями удивительного, еще не осознанного человеком открытия второй половины нашего века — смерть тела еще не конец существования личности. Какая-то часть человека — его душа? — воспаряет над телом и продолжает жить в новых условиях, обретя другую или воспроизведя старую оболочку. Это и позволило нашим героям встретиться с далекими предками, продолжающими очередной цикл своей жизни в параллельном мире.

Не стоит подвергать сомнению эту необычную историю, поскольку в мироздании есть вещи, о которых пристойнее хранить молчание. Лучше просто поверить и не докапываться до истины, доверяя лишь нашему несовершенному разуму.

Отголоски почти столетней давности по-прежнему не покидали ее память. Два десятилетия не стерли воспоминаний…

Теперь, в преддверии своего тридцатидвухлетия, Мэри Бернсон снова была в театре-кабаре «Тенета любви» и опять ощущала себя словно во сне. Голоса посетителей плавно перешли в голос «ночной леди» Нэнси, ей послышалось неровное дыхание маленького дружка Сэмми — ее последние воспоминания двадцатилетней давности.

Звуки становились все более различимыми и громкими, боль в груди нарастала. Как она соскучилась по нему! Все эти двадцать лет Мэри ни на минуту не забывала о своем друге-однолетке. Мелькнула сумасшедшая мысль, что сейчас она обернется и увидит загадочную любовь своего детства, которая не давала ей покоя все эти годы. Нетвердой походкой, держась за перила, Мэри поднялась на сцену, где были выставлены несколько экспонатов того времени — мебель и катафалк, безжалостно напомнивший ей, что Сэмми, возможно, уже давно нет в живых. Остановившись на месте, где стояла его кровать, Мэри ясно услышала родной голос: «Я люблю тебя…»

И она испугалась, что ее сердце не выдержит и взорвется.

Это был не сон, хотя все последующие годы Мэри пыталась убедить себя в противном. В день своего двенадцатилетия она неожиданно для себя оказалась в незнакомом городе. Обыскав все, ее родные решили тогда, что девочка сбежала. Все попытки рассказать матери о Сильверстауне на следующий день после возвращения из него заканчивались ее заверениями, что она, Мэри, убежав из дома в лес, сильно испугалась темноты и от перевозбуждения ей померещился такой нелепый кошмар, как пребывание в другом городе. Иногда Мэри и сама верила в придуманную старшими историю. Но потом снова всплывали воспоминания.