Мэхелия Айзекс: Сердечные тайны

— ..А когда застал, — в отчаянии перебил ее Эрнесто, — то сообщил, что она родила ребенка, так ведь?

— Так. — Паола запнулась. — Ты знал? Поэтому ты такой спокойный?

Ага, спокойный. Как же! Видела бы она, чего ему стоит такое спокойствие.

— Почему она тебе сказала, а мне нет?

Эрнесто утомленно прикрыл глаза.

— Какая теперь разница? Просто перескажи мне, что сообщил доктор.

— Значит, этот ребенок твой, да? — охнула Паола, словно не слыша его слов. — Боже, ты соблазнил мою мать?! И давно это у вас началось?

— Нет! — Эрнесто не сумел скрыть отчаяния в своем голосе. — Я ее не соблазнял, как ты очаровательно выразилась. Мы с ней были близки только один раз. Один-единственный. И вот результат.

— Почему я должна тебе верить? — мрачно спросила девушка.

— Потому что я никогда не лгал тебе. Какого черта мне начинать делать это теперь?

Паола презрительно фыркнула.

— Но мама же не посчитала нужным сказать мне о ребенке, — обиженным тоном настаивала она. — А я ее дочь. Взрослая дочь, заметь. Зачем ей было утаивать от меня столь важные вещи?

— Она хотела скрыть это ото всех, — устало проговорил Монтес. — Я сам догадался потому, что… Ну, случайно обнаружил. — Он вздохнул и нехотя добавил:

— Полагаю, у меня немногим больше опыта в таких делах, чем у тебя.

— Ты уверен, что… ну, ты понимаешь?

— Да! — Эрнесто был непреклонен. — Я честно признался тебе во всем.

— Тогда почему вы так враждебно вели себя друг с другом? — задумчиво спросила Паола. — Наверное, мама сожалела о содеянном. — Она запнулась. — А ты?

— Нет. — Эрнесто хотелось кричать от злости. — Паола, дорогая, мы не могли бы обсудить это позже? При других обстоятельствах? Скажи мне, пожалуйста, что произошло с твоей матерью прошлой ночью?

— Я думаю… — казалось, девушка не торопилась успокаивать его. — Но откуда мне знать, что мама не была бы против того, чтобы я говорила об этом с тобой?

— Паола! Сейчас не время для дурацких домыслов.

До нее дошло, что Эрнесто разозлился не на шутку.

— Ладно. Жаль ребеночка, но это были… преждевременные роды. По-моему, именно так сказал доктор. Они собирались делать операцию. Но мама стала рожать раньше, и им пришлось справляться без этого.

Эрнесто с трудом подавил стон. Ему стало страшно. Но сейчас он беспокоился прежде всего о дорогой его сердцу женщине.

— И еще врач сообщил, что она потеряла много крови. Поэтому они пытались разыскать меня. Был момент, когда думали, что… Но все обошлось.

Монтес сам не понимал, как сумел сдержаться. Внутри него клокотала всепожирающая ярость. Ему хотелось задушить девчонку за ее блеяния по поводу того, что Аделина обязана или не обязана была ей говорить. Эгоистка, она думала только о своих переживаниях. Несчастная женщина сама едва осталась жива. Возможно, лишилась ребенка… Ему следовало немедленно лететь к ней.

— Ты в порядке? — неожиданно спросила Паола, обеспокоенная его молчанием.

— Да, — рявкнул он, продолжая лихорадочно соображать. — Я должен увидеть ее. И как можно скорее. Поговорим позже.

— Эй, я тоже хочу ее навестить! — возмутилась Паола.

— Тогда — быстрее в аэропорт и встретимся в больнице, — быстро ответил Эрнесто, не намереваясь больше тратить ни секунды на разговоры.

— Подожди!

Монтес уже намеревался повесить трубку, но отчаянный крик Паолы остановил его.

— В чем дело? — раздраженно спросил он, не желая встревать ни в какие споры и обсуждения.

— Признайся честно, почему ты хочешь видеть ее? — не унималась девушка. — Если у вас с мамой все было лишь один раз, зачем тебе потребовалось встречаться с ней сейчас?

Эрнесто резко выдохнул.

— Да потому что я люблю ее! — ответил он. Тебе сложно понять, но я не представляю жизни без нее. Кое в чем ты права. Я ей безразличен, из-за этого она старалась держаться от меня подальше. Но сейчас меня не интересуют ее отговорки, и я сделаю все, чтобы ей было хорошо!

Аделина проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами, вспоминая о том, что с ней произошло, и одновременно прислушивалась к ощущениям своего тела. Было такое впечатление, что ее переехала паровая машина.

Женщина просунула руку под простыню, которой была укрыта, и провела рукой по животу. Он показался ей почти таким же выпуклым, как и раньше. Можно было подумать, что она и не рожала вовсе.

С трудом разлепив тяжелые веки, Аделина тут же зажмурилась от яркого солнечного света,

наполнявшего палату. Сколько времени она уже находилась в больнице? День, два или больше? После вереницы бесконечных кошмаров, пережитых ею за последнее время, в голове образовалась полная неразбериха.