Клаудиа Кроуфорд - Любовный квадрат

Это препятствие очень огорчало тех, кто желал пробраться в дом. Каждая въезжающая машина проходила досмотр. В фургончике, доставлявшем продукты, пронырливые журналисты спрятали своего коллегу с камерой, но после проверки автомобиль не был пропущен за ворота.

Прибывших из Штатов Билла Нела и Сиднея попросили предъявить доказательства, что они не журналисты. Их едва не отправили прочь, но появилась Мона и пришла на помощь. Втроем они попозировали перед камерами. Мона, хмурая и неразговорчивая, объяснила, как шокирована леди Джорджина трагическими событиями, и что позже днем она сделает заявление.

Скучающие и разочарованные, репортеры начали складывать оборудование и уезжать. Но в это время на такси появился Лу Хамфриз и дал им долгожданное интервью. Да, он и его жена Эми являются близкими друзьями леди Джорджины. Дело в том, что леди Джорджина лично заботилась о нем, когда их семья гостила в Лондоне и он заболел. И не только это. Лу и Эми также знали Ника и Роксану, проводили с ними отпуск на юге Франции и даже были приглашены в круиз на яхте, но не смогли согласиться из-за ранее принятых планов.

Он был сражен трагическими событиями.

– Что-то говорило мне, что я не должен отпускать жену в такой путь одну. Мне надо было поехать с ней, но я не мог оставить своих студентов. Возможно, если бы я находился здесь, то сумел бы предотвратить случившееся.

Высокий, загорелый, атлетического вида озабоченный профессор закончил свое выступление со слезами на глазах и комком в горле.

– У меня были две причины для приезда – предложить свою поддержку леди Джорджине в трудный для нее час, и отвезти домой жену.

Для Джорджины в это тяжелое время горя и отчаяния любимым словом стало «достоинство». Атмосфера могла сгущаться вокруг нее – она будет сохранять спокойствие. Если Джорджина удержит себя в руках, то выйдет из этой передряги благоухая, как роза, прекрасная английская роза, удачливая в бизнесе, но невезучая в любви. Она сильная, хотя и ранимая, героиня, которая теперь может начать избирательную кампанию в Парламент.

То, что тело Ника не было найдено, подкрепляло убежденность в его исчезновении, но не гибели. Свою точку зрения она предпочла не афишировать, так как это могло породить измышления о преднамеренности всей истории. Лучше вздернуть подбородок и сделать скорбное лицо.

Ко времени вечерних новостей леди Джорджина Крейн, бледная, строго контролирующая свои эмоции, безупречно причесанная, пригласила представителей прессы во двор особняка. Стоя на импровизированной платформе в окружении друзей и служащих, она выразила благодарность прессе за терпение и понимание, а друзьям и персоналу – за искреннюю поддержку в трудные для нее минуты.

Джорджина покачнулась, сломленная двойной трагедией последних дней, но усилием воли восстановила самообладание.

– Я надеялась, что это будет счастливейший день в моей жизни, но он оказался самым печальным. У нас с Ником были грандиозные планы совместного будущего, задумки о продаже за границей английских товаров и услуг, а также развитие туризма в Британии. Как женщина, я безутешна. Как член общества, я хочу посвятить себя экономическому процветанию Великобритании и многим благотворительным программам, которые заслуживают нашей поддержки.

Мое искреннее сочувствие распространяется и на барона Д'Орсанвиля, потерявшего дочь. Развод, даже по взаимному согласию, мог стать непредвиденным ударом для такой чувствительной женщины, как Роксана. Мы никогда не узнаем, что подтолкнуло ее к такому решительному и трагическому шагу. Я навсегда сохраню память о ее роковой красоте.

Слова Джорджины сразили всех наповал. Тронутые ее чувствами, репортеры задавали уважительные и мягкие вопросы. Только, когда Джорджина грациозно поблагодарила всех и собралась войти в дом, старый писака с Флит-стрит не сдержал журналистский яд.

– Правда ли, что Роксана Д'Орсанвиль перед смертью призналась вам, что убила своего экс-супруга, чтобы не дать ему жениться на вас?

В наступившей ошеломляющей тишине Джорджина заметила про себя, что это хороший тест на способность думать на ходу и расправляться с жесткими вопросами, если она действительно собирается в Парламент.

– Как вы знаете, Роксана умерла у меня на руках. Перед смертью ее речь была довольно бессвязной. Все, что я смогла разобрать, это «Прости меня, прости меня».

– Но как насчет самолета Ника? Есть ли следы преднамеренной порчи?