Люси Монтгомери - Энн в Инглсайде

— А Джильберт долго здесь пробудет?

— Нет, ему надо завтра уезжать. У него в Глене остался больной в очень тяжелом состоянии.

— Да, в общем-то ему теперь здесь нечего делать. Мать умерла в прошлом году, а теперь отец… После смерти жены старый мистер Блайт совсем затосковал: Жизнь потеряла для него смысл. Грустно подумать, что теперь в Эвонли не осталось ни одного Блайта. А ведь они жили здесь исстари и пользовались общим уважением. Зато Слоунов сколько угодно! Ну, тут уж ничего не поделаешь, Энн, Слоуны всегда были и будут, от них нам не избавиться. Аминь.

— Бог с ними, со Слоунами. После ужина я пойду гулять в саду под луной. Конечно, рано или поздно придется лечь спать, хотя я всегда считала, что лунную ночь просто жаль тратить на сон. Но зато я собираюсь проснуться пораньше, чтобы поглядеть, как занимается рассвет над лесом. Небо станет кораллового цвета, по траве будут с важным видом расхаживать малиновки, на подоконник, может быть, сядет воробушек, а в саду будут пестреть анютины глазки…

— Только все нарциссы обглодали кролики, — грустно сказала миссис Рэйчел и пошла вниз по лестнице, в глубине души чувствуя облегчение от того, что ей больше не надо поддерживать разговор о луне. Энн всегда была чудачкой, и видно, уже не стоит надеяться, что с годами у нее это пройдет.

Диана вышла из дома и пошла навстречу Энн. Даже при лунном свете было видно, что волосы у нее все такие же черные, щеки все такие же розовые и глаза все такие же блестящие. Но лунный свет не мог скрыть, что она порядком располнела… да Диана никогда и не была худышкой.

— Не беспокойся, Диана, я ненадолго…

— Ну, как тебе не стыдно, — упрекнула ее Диана. — Неужели я могу из-за этого беспокоиться! Ты же знаешь, что я с большим удовольствием провела бы вечер с тобой, чем ехать на эту свадьбу. Мы так мало виделись за эту неделю, а послезавтра ты уже уезжаешь. Но что поделаешь, женится брат Фреда… мы просто обязаны туда пойти.

— Конечно, Диана, я понимаю. Я забежала на минутку. Прошла по нашей любимой дорожке через лес, мимо Дриадиного ключа, Ивового омута. Даже остановилась там, как мы с тобой всегда делали, посмотреть на ивы, отражающиеся в воде макушками вниз. Как они выросли!

— Все выросли, — со вздохом сказала Диана. — Когда я смотрю на Фреда-младшего… Мы все изменились, кроме тебя. А ты совсем не меняешься, Энн. Как ты ухитряешься оставаться такой тоненькой? Посмотри на меня!

— Да, ты располнела, — со смехом сказала Энн. — Но толстой тебя все же не назовешь. Что касается меня… миссис Доннелл тоже сказала мне на похоронах, что я совсем не изменилась. А вот миссис Эндрюс воскликнула: «Ох, Энн, как же ты сдала!» Так что все зависит от точки зрения — или от совести говорящего. А я чувствую, что уже не так молода, только когда смотрю на фотографии в журналах. Там все чересчур уж юные! Ну ничего, Ди, завтра мы с тобой опять станем молоденькими девушками. Я за этим к тебе и пришла. Давай пойдем после обеда гулять. Навестим все наши любимые уголки… все до единого. Пройдем по зеленым полям и темному лесу и там встретимся со своей молодостью. Весной ведь кажется, что нет ничего невозможного. Забудем про свои материнские обязанности, стряхнем чувство ответственности и станем такими беспечными, какой меня в глубине души все еще считает миссис Линд. Но нельзя же все время сохранять здравомыслие — со скуки умрешь!

— Узнаю свою Энн! Я бы с удовольствием, вот только…

— И слушать не хочу никаких «вот только»! Знаю, что ты думаешь: «А кто же приготовит мужчинам ужин?»

— Да нет, Энн, не совсем так. Корделия может приготовить ужин не хуже меня — даром что ей только одиннадцать лет, — с гордостью сказала Диана. — Она и так собиралась это делать. У нас завтра собрание Общества. Ну, Бог с ними, пойду с тобой. Я часто вечерами сижу на крылечке и воображаю, что мы с тобой опять стали девочками. Вот моя мечта и осуществится. Возьмем с собой чего-нибудь вкусненького и поужинаем где-нибудь на полянке.

— Может быть, в садике мисс Лаванды? Ты там не бывала в последнее время?

— Да нет. Вот Корделия у меня любит бродить по лесу, хотя я ей не разрешаю уходить далеко от дома. Как-то я сделала ей выговор за то, что она разговаривает сама с собой в саду, а она мне ответила, что разговаривает не сама с собой, а с цветочными феями. Помнишь, ты прислала ей на день рождения кукольный сервиз с розочками? Она не разбила ни одного блюдечка, ни одной чашечки. И достает его только тогда, когда к ней приходит в гости зеленый народец. Никак не могу от нее добиться, что это за народец. Знаешь, Энн, она, пожалуй, больше похожа на тебя, чем на меня.