Габи Хауптманн: Горсть мужества

Гюнтер Шмидт не получил какого-то особого образования, но природа наделила его выдержкой, волей и проницательностью. Долгое время фраза «Learning hy doing» [1]оставалась единственным английским выражением, известным ему. Но он, ребенок военных лет, был наделен от природы хитростью, даже скорее крестьянской расчетливостью; в сочетании с острым умом и способностью не поддаваться эмоциям это заменило Гюнтеру недостаток образования.

Его идеалами на протяжении всей жизни оставались деньги и власть – лояльным же он мог быть только по отношению к себе. Гюнтер не чувствовал себя обязанным ни государству, ни своей семье. Он сделал себя сам. И только то, что позволяет ему двигаться к деньгам и власти, для него важно и нужно.

Родной отец Гюнтера сгинул во время Второй мировой где-то на просторах России. Как и тысячи других, он был отправлен на фронт простым пехотинцем, и через некоторое время письма от него перестали приходить. Гюнтеру тогда было четыре года, а уже полгода спустя он перестал вспоминать отца. Причина была не только в том, что мальчик почти не знал его, но и в том, что новый муж матери – Эрих – сделал все, чтобы Гюнтер как можно скорее забыл родного отца.

Эрих занимался продажей муки, и это приносило ему, особенно в первые послевоенные годы, совсем неплохой доход. Уже очень скоро у отчима появился автомобиль, один из первых в городе, а у матери Гюнтера – стиральная машина. Для Гюнтера наняли учителя, который должен был обучить мальчика хорошим манерам. Но эта наука угнетала его. Гораздо больший интерес вызывали у Гюнтера занятия отчима. Тот, кстати, и преподал Гюнтеру основы бизнеса: держать всегда нос по ветру, прислушиваться и присматриваться ко всему, что происходит вокруг, и всегда быть на шаг впереди конкурентов.

Гюнтер внимательно перенимал опыт Эриха. Вначале тот внушал ему немое восхищение, позднее появилось желание во что бы то ни стало добиться большего, опередить отчима. В 1973 году Эрих продал свое мукомольное предприятие и вложил деньги в недвижимость, открыв несколько центров по продаже строительного оборудования в окрестных городах. Когда и на этом рынке наступило насыщение, он предпринял еще один ход. В 1980 году шестидесятидвухлетний Эрих основал фирму по переработке вторсырья. Это произошло как раз в тот момент, когда понятие «зеленый» перестало быть просто обозначением цвета, а превратилось в название одной из мощнейших политических сил. Германия же к тому времени была переполнена промышленными отходами. И уже через год в торжественной обстановке Эрих вручал представителям «Гринписа» чек на круглую сумму, чтобы поддержать их борьбу за чистоту окружающей среды. Это спонсорство в последующем позволило ему освободиться от уплаты налогов, а следовательно, еще более увеличить прибыль – свою и руководимой им фирмы.

Обмениваясь любезностями с соседом, Гюнтер искал глазами Линду. Но она уже ушла с танцпола и затерялась среди гостей. Гюнтер поднялся на несколько ступеней по лестнице, ведущей в дом, чтобы лучше видеть всю площадку перед домом. Ага, Линда и Дирк направляются к буфету. Ее походка легка, плавные изгибы тела, подчеркнутые черным вечерним платьем, словно дразнили Гюнтера. Он проглотил слюну, словно слыша, как эротично шуршит при каждом шаге ее платье. Он почувствовал, как в нем закипает кровь, и в этот же миг откуда-то изнутри прозвучал голос отчима: «В любой жизненной ситуации прежде всего надо сохранять ясную голову!» Но Эрих, к несчастью, уже мертв. И какая нелепость! Умри отчим на два года позже, Гюнтер с полным правом показал бы ему, что был хорошим учеником. Что, прекрасно усвоив науку вести дела, превзошел своего учителя! У него много денег, он ворочает миллионами, а совсем скоро будет владеть, прекрасной молодой женщиной. Это будет его триумфом!

Линда шла с Дирком к буфету, чувствуя на себе восхищенные взгляды гостей. Ее лицо сияло.

– Ты самая красивая, – шептал молодой человек ей на ухо. – Это, несомненно!

– Ты гордишься мной? – нежно спросила Линда, а Дирк обнял ее за талию чуть ниже, чем это предусмотрено приличиями.

– Еще как!

Линда посмотрела ему в глаза и с любовью прошептала:

– И что это дает тебе?

– Все!

– А мне?

– Все, что захочешь! Линда весело рассмеялась:

– Будь осторожен, делая такие заявления!

Марион, глядя на молодых людей, невольно сравнивала их с собой. Они с Гюнтером никогда не были такими – беззаботными, счастливыми, не ведающими никаких сомнений. Марион поправила салфетки и разложенные на них приборы.