Татьяна Тронина - Femme fatale выходит замуж

Маховик был запущен на полную мощность, но работал вхолостую.

Это было просто какое-то наваждение.

Тридцать шесть лет, и все еще одна, мама не в счет…

И, главное, ведь не уродина какая-то!

Нина была вполне симпатичной женщиной – не толстая, не кривоногая… Носила, правда, очки – но очки никто нынче недостатком не считает. Даже более того – они Нине очень шли, она не собиралась менять их на контактные линзы или, например, исправлять зрение оперативным путем… Тонкое, одухотворенное, интеллигентное лицо, которое линзы в оправе от Диора (триста долларов, это вам не шуточки!) делали только выразительнее.

Нет, если подумать, одинокой Нина тоже не была – постоянно кто-то крутился рядом. Но все не то… Он или был уже женат, или жениться категорически не хотел, или же сразу браковался как возможный отец (плохая наследственность, алкоголизм, ярко выраженные дефекты внешности и т.п.). Приличных мужчин уже успели расхватать проклятые фамм фаталь!

И в какой-то момент Нина решила – все, если она до сорока никого не найдет, родит для себя, из пробирки. Это был, конечно, крайний вариант. Но мама его тоже одобрила – бедная мама, она спала и видела внуков!..

Однако в тридцать шесть судьба преподнесла Нине подарок. Сразу двух (двух!) мужчин, готовых предложить ей руку и сердце.

…Нина стояла у окна и, глядя на золотые, сказочные деревья, пыталась найти ответ – кто? Гурьев или Пересветов? Кого из них выбрать?.. Ах, как бы не ошибиться… Хотя ошибиться было трудно, оба они железно попадали в категорию добрых и порядочных. Немного мягкотелы – но это именно то, что надо. Так называемые «настоящие мужики» озабочены совсем другим, они редко становятся хорошими мужьями и отцами. У психологии тоже есть свои законы!

Вдруг зазвонил сотовый. Нина вздрогнула и выхватила из сумочки телефон.

– Нинуля, ты скоро? – нетерпеливо спросила мать.

– Уже иду… – И Нина стала поспешно спускаться.

Раиса Романовна, ее мама, ходила кругами по маленькому дворику возле женской консультации, между тех самых кленов, на которые только что любовалась Нина.

Несмотря на конец октября, на Раисе Романовне было толстое зимнее пальто на пуху и лохматая песцовая шапка, из-под которой торчали аккуратные пряди сине-красных волос (цвет «баклажан», с помощью которого она боролась с сединой). Раисе Романовне было пятьдесят восемь, и она все еще преподавала в колледже. Физику.

– Что так долго? – кинулась она к Нине.

– Ты же знаешь – очередь, – с досадой ответила та. – Беременных – целый коридор! Просто ужас. Демографический взрыв.

– И что говорят? – тут же спросила мать уже о другом.

– Все в порядке, – усмехнулась Нина. – Да я и без того знала…

– Господи, слава богу! – истово произнесла Раиса Романовна и поправила на голове песцовую шапку.

– Мама, ну куда ты так закуталась… Тепло же!

– Это тебе тепло, а я уже старая… – сварливо, скрывая любовь, ответила Раиса Романовна. – Ждала тебя два часа!

– А зачем? Сидела бы дома… – тоже сварливо, скрывая любовь, заметила Нина. – Я же не маленькая.

– Ты для меня всегда останешься маленькой. – Раиса Романовна подхватила дочь под руку, и они пошли к воротам.

Нина, в длинном светлом плаще, со светлыми, до плеч, волосами, в светлых сапожках и со светлой сумочкой через плечо, вдруг в самом деле почувствовала себя совсем молодой. Лет на двадцать. В последнее время у нее всегда было хорошее настроение.

– Я все об этом думаю…

– О чем?

– О Юрочке Пересветове и Николае Ионовиче.

– Представь себе, я тоже о них думаю! – засмеялась Нина.

– Нет, я о другом… Кто из них лучше? Кто из них… как бы это сказать… достойнее?..

– Ма, перестань. Тут не угадаешь.

– Почему? Вот Николаю Ионовичу уже сколько? – с любопытством спросила Раиса Романовна.

– Гурьеву сорок четыре, Пересветову тридцать восемь.

– Вот-вот! Мне кажется, Юрочка лучше…

– Юрочка… – передразнила Нина. – Какие нежности!

– Ну, если это тебя злит, то я не буду… – обиделась мать.

– Ма, да все в порядке! – сердито сказала Нина. – Просто ты говоришь о том, над чем я сама голову ломаю. Понимаешь, они оба – очень хорошие. Оба. Дело в другом – Николай Ионович в меня просто-напросто влюблен. Смотрит все время, ходит следом, зовет куда-то… Даже ревнует, когда я с другими говорю! То, что он сделает мне предложение, даже не обсуждается. Он просто ждет удобного момента. Причем этот момент я могу предоставить ему в любое время – это уже от меня зависит.