Неонилла Самухина - Когда любить нельзя…

– Ну да, целый бочонок! – слабо улыбнулась ему в ответ Мария, и потихоньку попыталась отодвинуться от крепко держащего ее отца Кирилла.

Тот тихо сказал ей:

– Сядь, Мария. Я тебя сейчас отвезу домой, а пока посиди спокойно.

Мария молча подчинилась, и, опустившись на стул, обвела взглядом зал. К их столику уже спешил официант, чтобы убрать осколки стекла. А посетители, на время привлеченные шумом, уже вернулись к своим прежним занятиям.

«Все зря… – с тоской думала Мария. – Господи, на что я надеялась?! Он ведь ясно дал понять в прошлый раз, что у нас не может быть общего будущего…»

В это время к ней подошла фрау Майнкопф, которая не сразу поняла, что произошло, и теперь обеспокоено взяла Марию за руку, проверяя ее пульс выработавшимся за долгие годы практики движением.

Присевшая рядом с Марией фрау Кюнцер, не зная, чем помочь, неожиданно ласково погладила Марию по плечу, чем окончательно добила ее. Слезы потоком хлынули у нее из глаз.

Отец Кирилл с окаменевшим лицом сел рядом и взял ее за руку, слегка отодвинув фрау Майнкопф.

– Ничего, ничего, герр Филаретов, не волнуйтесь, это бывает, – бросив на него проницательный взгляд, попыталась успокоить его фрау Майнкопф. – У Марии сегодня был насыщенный день, ей просто нужно поспать, и все будет хорошо.

Вытащив из сумочки какую-то пилюлю, она плеснула в бокал минеральной воды и подала его Марии.

Та, послушно положив в рот лекарство, запила его, несколько раз стукнув зубами о край бокала.

Тут вернулся герр Майнкопф, и, увидев Марию в слезах, с каким-то сразу ставшим беспомощным выражением лица сообщил, что водитель ждет.

– А моя машина? – вытирая слезы, спросила его Мария, и встала.

Отец Кирилл тоже поднялся и, поддерживая ее под руку, повел к выходу.

– Водитель отвезет вас на вашей машине и поставит ее в гараж, а потом вернется сюда на такси, – успокоил ее герр Майнкопф, следуя за ними.

– Прошу у всех прощения, за то, что испортила вам вечер, – повернулась Мария к провожавшим ее сотрудникам издательства и гостям, и улыбнулась, смущенно опуская заплаканные глаза.

– Фройляйн Мария, даже не думайте об этом! – возмутился герр Майнкопф. – Мы провели сегодня чудесный день и чудесный вечер. Думаю, что выражу общее мнение, сказав, что мы вас очень полюбили за время нашего общения, и нас больше волнует ваше самочувствие, чем возможность беззаботно потанцевать лишний час. Так что отправляйтесь отдыхать, а завтра мы вас ждем в издательстве, свежую и жизнерадостную, как всегда. И за нас не беспокойтесь, мы сейчас еще вернемся к столу и выпьем за ваше здоровье, да, друзья?

Окружающие заулыбались и закивали.

Попрощавшись со всеми, Мария и отец Кирилл вышли на улицу, где у уже распахнутой дверцы машины стоял на вытяжку водитель герра Майнкопфа.

Сев в машину, Мария назвала ему адрес и, устало откинувшись на спинку сидения, закрыла глаза, под которыми тут же залегли тени.

Сидевший рядом с Марией отец Кирилл, посмотрел на нее, собираясь что-то сказать, но, увидев ее состояние, промолчал.

Так и провели они в молчании всю дорогу до самого дома Марии. Отцу Кириллу даже показалось, что Мария по пути задремала. Но когда машина въехала в подземный гараж, Мария тут же открыла глаза и указала водителю место парковки.

Выйдя из машины, Мария, забрав у водителя ключи, поблагодарила его, а потом молча повернулась и пошла к лифту.

Отец Кирилл последовал за ней и снова взял ее под руку.

Она попыталась отстраниться и, перейдя на русский язык, сказала:

– Спасибо, отец Кирилл, не нужно больше меня поддерживать, мне уже лучше.

– Не глупи, – тихо попросил он, – ты вся зеленая.

В лифте Мария молча стояла рядом с отцом Кириллом, чувствуя его пальцы на своем локте, и не отводила взгляда от панели, на которой зажигались огоньки на цифрах этажей по мере того, как они поднимались.

«Все напрасно, все напрасно, все напрасно», – билась мысль в ее голове в такт зажигавшимся огонькам, и глухая, черная безнадежность наваливалась на нее, заставляя согнуться ее плечи и сжимая сердце в невыразимой тоске.

Поднявшись на ее этаж, они вышли.

Мария молча открыла дверь и, войдя в холл, зажгла свет. Не снимая плаща, она прошла в гостиную и села на диван.

Отец Кирилл постоял у порога, а потом, прикрыв входную дверь, тихо последовал за ней.

Мария сидела на диване в гостиной, положив сцепленные руки на колени, и, ссутулившись, раскачивалась взад-вперед.

– Мария… – тихо позвал ее отец Кирилл.