Ольга Славникова: Любовь в седьмом вагоне

Внезапно Леночка перестала думать, ей сделалось легко, так легко, будто вся темнота, что исподволь напитала ее по внешней видимости счастливую жизнь, растворилась и ушла в таежное черное болото. Потоком пассажиров ее, невесомую, вынесло на перрон. Откуда-то сбоку возник Валериан Антонович с сумкой. «Да! Конечно, да!» – мысленно воскликнула Леночка, а вслух произнесла:

– Давайте-ка проверим, правильно ли вы записали номер моего телефона. Вдруг я чего-нибудь напутала, сами понимаете, ночью было дело…

Ей было радостно смотреть, как Валериан Антонович, дудя коричневыми губами, набивает правильный номер на своем дешевом, словно игрушечном мобильнике. Потом она непринужденно и как-то привычно взяла Валериана Антоновича под руку, и он зашагал, важный, как гусь, с Леночкой на одной руке и с сумкой на другой, навстречу Таточке, возникшей из серебристой мглы перрона, подобно скале. По мере того, как Таточкины угольные брови лезли все выше на лоб, Леночка улыбалась все шире, а Валериан Антонович все больше важничал и смущался.

Неподалеку, за углом, возле аккуратно припаркованного серебристого «ауди», прохаживалась в ожидании хорошо одетая женщина с широким бесстрастным чукотским лицом, а рядом с ноги на ногу переминался небритый брюнет в дешевой дутой куртке, с забитыми в карманы большими кулаками. Оба встрепенулись при виде пары, спешившей к ним, запинаясь о грандиозный букет, который несли головками вниз.

– Ну что, актеры, как успехи? – поинтересовалась чукчанка.

– По-моему, ее впечатлило, – сдержанно проговорил подошедший блондин, подтыкая золоченые очки на тонком клюквенном носу.

– Ой, у нее сделалось такое лицо, такое лицо! – возбужденно заговорила девица, потирая друг о дружку румяные от холода острые коленки. – Будто живой водой умыли, честное слово! Вот… – Она возложила на капот автомобиля полуразвалившийся букет.

– Цветы оставьте себе, – распорядилась чукчанка. – Ладно, получите ваш гонорар, все как договорились.

Она достала из плоской крокодиловой сумки три одинаковых белых конверта и протянула актерам. Брюнет жадно схватил, раскрыл, принялся копаться в деньгах, что-то шепча колючим запекшимся ртом.

– Между прочим, было еще одно обстоятельство, – заметил блондин, джентльменским движением отправляя конверт во внутренний карман потрепанного светлого пальто. – Некий дядечка, по виду профессор, приударил за вашей подопечной. Это не из нашей труппы?

– Дядечка? Нет. Поглядим, что за дядечка такой… Если понадобитесь, позвоню, – с этими словами чукчанка неуклюже, будто в чум, залезла в автомобиль, и серебристый «ауди» рванул, сметая в ледяную слякоть чудесные розы, которые никто не успел подхватить.

– Ну что, ребята, надо отметить! – весело обернулся блондин к своим подзаработавшим товарищам.

– Грех не выпить, – страстно и хрипло откликнулся брюнет.

Девушка радостно засмеялась, и трое молодых безвестных актеров пошли выбирать кабачок.