Ребекка Форстер - Оглянись на бегу

Дейни вздернула подбородок, губы ее сжались в ниточку.

– Тебе легко говорить. Тебе все дается шутя, ты не знаешь, что такое поражение.

Блейк отмахнулся от резких слов Дейни. Он знал, что сейчас ее устами говорит призрак.

– Дейни, твоя «вершина» – миф. Как бы высоко ты ни забралась, всегда найдется кто-то еще сильней, еще богаче.

– Думаешь, я мечтаю стать султаном Брунея? – выпалила Дейни.

«Ну вот, Дейни Кортленд бросается в бой. Милая, смешная! Если бы только она умела с юмором относиться к себе!»

– Все, чего я хочу – быть хозяйкой своего дела. Хочу, чтобы последнее слово оставалось за мной. Хочу управлять агентством – потому что у меня это получится лучше, чем у Сида Приджерсона. Я знаю, что лучше, и хочу это доказать!

– Конечно, лучше, – согласился Блейк. Он не возражал: пусть кричит и спорит, если ей от этого легче. Сам-то он предпочитал другие способы снимать напряжение. – По-моему, ты со многими фирмами справилась бы лучше, чем их нынешние президенты. Но зачем же интриговать? На кой черт подсиживать беднягу Сида? Жди – и удача сама придет к тебе. Работай – и тебя оценят.

– Боже, Блейк, разве я не работаю? И я – только вице-президент!

– Только? – Блейк от души расхохотался. – Дейни, милая, тебе всего двадцать девять! Не «только», а «уже», и считай, что тебе очень повезло!

– Вот видишь! – тряхнула головой Дейни. – Из-за этого мы и разошлись. У нас с тобой разные взгляды на работу… и вообще на жизнь.

– Поэтому-то нам так хорошо вместе, – прошептал Блейк. – Противоположности сходятся.

Дейни отвела взгляд, но тут же снова подняла глаза – и увидела в его лице любовь и нежность. Она опустила голову, не в силах скрыть улыбку.

– Верно. Я веду себя как ребенок, – признала она. Как она его любит! И он ее любит, понимает и принимает… Если бы только она могла с ним жить!

– А в тебе, по-моему, есть что-то от мазохиста. – Она отставила бокал и оперлась подбородком о ладонь. Другая ее рука лежала в руке Блейка.

– И это верно, – с улыбкой согласился Блейк. Он не обижался – после всего, что они наговорили друг другу два года назад, обижаться на случайное слово было бы глупо. – Помоги мне Боже, но если бы я знал, что это сделает тебя счастливой, приполз бы к тебе на коленях. Я тоскую по тебе, Дейни. Не жду, что ты вернешься… просто скучаю без тебя.

– И я тебя люблю, Блейк. К счастью, я более практичный человек. Кто знает… может быть, у нас бы что-то и вышло…

Дейни запнулась, почувствовав в своем голосе слишком теплые, интимные нотки. Это сейчас ни к чему. Рука ее выскользнула из ладони Блейка. Слава Богу, он ничего не заметил: он продолжал старый спор.

– Все бы у нас вышло, если бы ты забыла о советах своего папочки! Сколько можно прокручивать старую пластинку! Ты бы занималась своим делом – создавала потрясающую рекламу, а потом возвращалась домой, где тебя ожидал я…

– Может быть, – устало вздохнула Дейни. – Все может быть. Но сейчас речь не об этом. С Приджерсоном покончено. Слушай, тебе не кажется, что я рехнулась? Лучшее агентство в городе, прекрасная должность, а я ухожу из-за мимоходом брошенных угроз выжившего из ума старикашки. Спасаю, понимаешь ли, свою невинность!

– А ты спала с ним раньше?

– Блейк! – воскликнула Дейни, широко распахнув подведенные тушью ресницы, словно хотела сказать: «Да как ты мог подумать…» Видимо, это следовало понимать как решительное «нет».

– Значит, ты не могла поступить иначе. А теперь пора использовать твои знаменитые мозги. Пожалела себя – и хватит. Кончай солить виски слезами и иди звони в отделы кадров рекламных агентств.

– Ты прав. Это не конец света. Можно уехать в Нью-Йорк или в Чикаго.

– Дейни! – испуганно воскликнул Блейк. – Тебе нельзя уезжать!

– Почему? – холодно спросила Дейни, хотя прекрасно знала, почему. – Там есть большие агентства. Думаю, любое из них с удовольствием откроет офис в Сан-Франциско.

– А обо мне ты подумала? – обиделся Блейк. Но, даже надутый, он был невероятно обаятелен.

– Меня всегда удивляла твоя сентиментальность, – усмехнулась Дейни. – Ты проводишь в Нью-Йорке столько же времени, как в Сан-Франциско, даже больше. Мы будем видеться еще чаще, чем сейчас. Ты даже не заметишь разницы.

– Разница будет. Я уже не смогу надеяться, что однажды ранним-ранним утром ты постучишься в мою дверь…

– Верно. Так что лучше переезжай.

– Сдаюсь, – поднял руки Блейк. – Бедный мой контракт!.. Что ж, я люблю свою работу, но тебя люблю больше. Я связан обязательствами, но готов забыть их ради клятв, данных перед алтарем. Я обещаю любить тебя, почитать, поклоняться тебе, если хочешь. Даже проигрывать, – улыбнулся он.