Джанет Дейли - Под сенью виноградных лоз

– Вы не сделаете этого. – Он остановился прямо перед ней. Аромат одеколона «Вельва» все же не смог вытеснить запах виски. – Вы не посмеете оттягать у меня виноградник. Эта земля моя. Она принадлежит мне.

– Если вы возражаете против передачи вашей собственности мне, уплатите долг, мистер Дауэрти, и земля вернется к вам, – сухо отозвалась Кэтрин.

– Но это больше чем тридцать пять тысяч долларов. – Желая скрыть проступившие на глазах слезы, Дауэрти отвернулся; губы его были плотно сжаты, руки дрожали. – До конца октября мне не достать столько денег. Нужно время. – В голосе его послышалась знакомая вкрадчивая интонация. – С тех пор как я потерял жену, мне не везет…

– Бедняжки уже двадцать лет нет в живых. – Голос Кэтрин, и без того достаточно резкий, мог, при желании, пронзать как кинжал. Сейчас она хотела именно этого. – Вы слишком долго списываете все на ее смерть. Со мной это не пройдет.

Дауэрти покраснел. Прилив крови на какое-то время скрыл нездоровую бледность его лица.

– Старая стерва, холодная и безжалостная. Неудивительно, что ваш сын Гил ненавидит вас.

Боль. Быстрый и резкий укол. Боль, знакомая только матери, которую ненавидит родное дитя. Эта боль нисколько не слабеет с годами, скорее даже прибывает, но и ненависть Гилберта растет тоже.

Не желая спорить с Дауэрти, Кэтрин вся напряглась, держась еще прямее обычного.

– Я не собираюсь обсуждать с вами мои отношения с сыном, мистер Дауэрти.

Дауэрти знал, что сделал ей больно.

– Вам, наверное, чертовски обидно, что он управляется в своей винодельне не хуже, чем вы тут. Кто знает, может, через несколько лет «Клойстерз» переплюнет «Ратледж-Эстейт».

Во двор вкатил бежевый джип и замер в тени. Краем глаза Кэтрин видела, как из автомобиля вышел ее внук Сэм Ратледж.

– Ваши слова не относятся к делу, мистер Дауэрти. – Кэтрин указала тростью на бумаги, зажатые в его руке. – Вам вручили официальное уведомление. Либо платите деньги, либо прощайтесь с виноградником. Выбирайте.

– Проклятье, – злобно выругался мужчина. – Думаете, что со мной так просто разделаться? Еще посмотрим. Скорее спалю все, чем уступлю вам.

– Сделайте одолжение, – сказал подходя Сэм. – Не придется гонять бульдозер, чтобы сровнять там все с землей. – И, повернувшись к Кэтрин, добавил: – Пролетал над его землей в прошлую субботу, когда поднимался на «Малыше» («Малышом» Сэм называл старенький двухместный биплан, который он восстановил два года назад), сверху было хорошо видно, как он запустил виноградник. Там просто джунгли, все переплелось.

– Я ничего не мог поделать, – тут же попытался оправдаться Дауэрти. – У меня последнее время нелады со здоровьем.

– Пошел вон, – приказала Кэтрин, бросив на Дауэрти ледяной взгляд. – Я устала от твоего вечного нытья и слишком стара, чтобы тратить на тебя драгоценное время. – Она повернулась к Сэму. – Проводи меня домой, Джонатан.

Машинально она назвала Сэма именем его отца, но Сэм не стал ее поправлять. Ему было четырнадцать, когда, более двадцати лет назад, умер отец; с тех пор Кэтрин частенько оговаривалась, называя его Джонатаном. И с годами Сэм привык не замечать этой оговорки.

Он подвел Кэтрин к джипу и усадил ее на место рядом с водителем, потом, обойдя автомобиль, уселся в него сам. Кладя руки на руль, он услышал рядом вздох, полный раздражения.

– Не можешь забыть о Дауэрти? – спросил Сэм, бросив на бабушку быстрый взгляд, и, крутанув руль, направил автомобиль на тенистую дорожку.

– Дауэрти меня не волнует. Что он может!

Ее сухой тон говорил: тема закрыта, дальнейшего обсуждения не будет. Кэтрин всегда умела выбросить из своей жизни вещи, чувства, людей. Вот так же выбросила она и дядю Гилберта, думал Сэм, пока джип полз вверх по узкой дороге.

Когда между ними произошел разрыв, Сэм находился в частной школе. В долине рассказывали сотни историй, существовала сотня версий того, что произошло. Каждая из них могла быть правдой. Отец никогда не обсуждал с ним эту тему, Кэтрин – тоже.

Сразу же после разрыва она с помощью юристов выкупила долю Гилберта в семейном деле. Гил, добавив к полученной сумме деньги инвесторов, приобрел в шести милях от Ратледжей заброшенный виноградник, построил на нем винодельню в монастырском стиле, окрестил усадьбу «Клойстерз» и занялся изготовлением вина под тем же названием, причем весьма успешно, тем самым вступив в открытое соревнование с матерью.

Сэм неоднократно присутствовал при их случайных встречах на разных мероприятиях, связанных с виноделием. Посторонний человек никогда бы не догадался, что это мать и сын, не говоря уж об их вражде. При посторонних они не демонстрировали ни злобы, ни агрессивности. Кэтрин держалась с сыном как с еще одним коллегой-виноделом, если, конечно, удостаивала его вообще вниманием. Но соперничество продолжалось. И не было секретом ни для кого.