Патриция Хэган - Лестница в рай

Внутри дома все осталось по-прежнему. Из передней вела наверх винтовая лестница с резными перилами из красного дерева, с высокого потолка свисала огромная хрустальная люстра, когда-то привезенная дядюшкой Бартли из какого-то парижского ночного клуба.

– Я очень хотел сам встретить тебя, Мелани, но не мог оставить тетю Адди одну, сегодня она не в лучшем состоянии, – проговорил Марк.

Он проводил Мелани в просторную гостиную с камином. Хотя уже стояла весна, в этом каменном доме с высокими потолками словно задержались зимние заморозки. Огонь, потрескивавший в камине, кажется, был здесь единственным источником тепла.

Гостиная тоже не изменилась, разве что индийский ковер на полу утратил свою яркость, да обивка из французского шелка на стульях и диване слегка поблекла.

Марк куда-то исчез, затем появился с серебряным подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки и тарелка с наспех приготовленными сандвичами.

– Я подумал, что ты захочешь перекусить, прежде чем отправишься к ней. – С этими словами Марк сбросил с кофейного столика какой-то запыленный хлам, чтобы освободить место для подноса. – Я забегал к ней на несколько минут незадолго до твоего приезда, она тогда спала, слава Богу. А утром только и делала, что жаловалась. Ты, наверное, считаешь, что здесь настоящая помойка, – с нотками извинения в голосе прибавил он. – Когда Хильда уволилась, я не смог никого найти на ее место. А я не гожусь на роль домохозяйки. К тому же у тети Адди и цента не выпросишь на ремонт. Боюсь, этот дом постепенно разрушается.

Мелани села и налила себе чаю. Сандвичи выглядели малоаппетитно, девушка даже заметила на хлебе следы плесени. Сразу видно – в доме нет хозяйки.

Мелани пригубила чай. Она обратила внимание, как Марк с мрачным видом уставился на огонь в камине.

Когда-то она с двоюродными братьями носилась по полям, что простирались вокруг этого дома. А в канун Рождества они собирались у этого самого камина, вешали на него свои носочки и опрометью бежали по кроватям – не могли дождаться, когда наступит утро, а с ним появятся и подарки от Санта-Клауса. Да, ее с Марком связывало много счастливых воспоминаний, но теперь Мелани смотрела на своего кузена и думала о том, как меняет людей время. Перед ней был чужой человек. Словно сегодня они встретились в первый раз в жизни.

Мелани сказала самым мягким тоном, на какой была способна:

– Расскажи мне все, Марк. Все-все.

Марк лишь на мгновение отвел глаза от огня в камине и взглянул на кузину.

– Ты знаешь только то, о чем тебе написал доктор Эмброуз?

– Да. В письме он рассказал, что Тодд покончил с собой (это был брат-близнец Марка), после чего у тетушки Адди случился удар. Хильда ушла, за тетей некому было ухаживать, и она попросила доктора разыскать меня. Я хотела приехать сразу, но не смогла – я ведь работала и не могла уволиться, не предупредив начальство заранее.

– Не надо было тебе приезжать, – произнес Марк, обращаясь скорее к себе, чем к кузине. – У тети Адди всегда был нелегкий нрав, а с тех пор, как… случилось несчастье, она стала совершенно невыносимой. – Его голос оборвался.

Мелани поставила свою чашку на столик.

– Я хочу знать все, Марк. Что же здесь произошло? Я не могу поверить в самоубийство. Да, Тодд всегда был не похож на других – слишком вспыльчивый и изворотливый. Но мне трудно поверить в то, что он решился покончить с собой.

– И тем не менее… – отозвался Марк. – Его нашла тетя Адди. Я тогда объезжал хлопковые поля. Кто-то услышал ее крики… послали за мной… Три недели она провела в больнице. Теперь доктор Эмброуз говорит, что ей придется себя беречь. В ее возрасте еще один удар может стать последним.

Марк медленно покачал головой, словно сам не верил, что все это было на самом деле.

– Тодд повесился в амбаре. Он накинул себе на шею петлю и, по-видимому, спрыгнул с сеновала вниз. Как бы там ни было, он висел на одной из балок. Я перерезал веревку и снял его. Он был уже мертв.

Мелани изо всех сил старалась сдержать слезы боли, хотя она никогда особенно не любила Тодда. В детстве этот мальчишка издевался над ней и частенько доводил до слез. Он прятал ее игрушки, сломал любимую куклу, но самое ужасное случилось, когда Мелани было десять. Тем летом, приехав в Бичер-хаус, девочка привезла с собой собаку, чудесного белого пушистого щенка по кличке Снежок.

Тодд, как обычно, затеял с Мелани драку, но на этот раз он попался, и мать строго наказала его. Тодд начал кричать на Мелани, клялся, что отомстит ей за ябедничество. На следующее утро Снежка нашли мертвым. Никто не обвинял Тодда, но Мелани не сомневалась, что это было дело его рук. По его самодовольной и злобной улыбке Мелани догадалась, что именно он повинен в смерти ее любимца.