Арина Холина: Законы высшего общества

В городе с ней заигрывали рабочие — потные таджики и грязненькие молдаване. Один лишь раз в «Стокмане» к ней привязался нормальный мужчина — симпатичный, молодой, со всеми зубами и трезвый, но Настя от удивления перепугалась и убежала.

Не то чтобы она жаждала знакомиться вот так, наобум, но внимание приятно любой женщине, если, конечно, это не пьяный кураж местных забулдыг.

Настя отправилась за шашлыком — походка от бедра, накачанные мускулы играют на солнце… но атлет лишь мельком взглянул и вернулся к изучению GQ — видимо, заучивает особо полюбившиеся места.

Эх, тяжело быть женщиной!

Может, снять, черт побери, очки, платок и собрать все лавры?

Настя вернулась с добычей, разложила еду на полотенце, пообедала, искупалась и все-таки сделала это — избавилась от камуфляжа.

Блондинка с брюнеткой зашушукались, атлет отвернулся, а вот один мужичок прошел туда, прошел сюда и в итоге попросил зажигалку.

— А вы не Жанна Фриске? — поинтересовался он, прикурив.

Черт!

Это что, насмешка судьбы?

— Вы угадали, я — Жанна Фриске, — улыбнулась Настя.

Наверное, он просто хотел по-своему сделать ей комплимент.

— А! — обрадовался мужичок. — Ну, а вы это… пива не хотите?

Интересно, он действительно считает ее Жанной Фриске?

— Спасибо, нет, — сурово ответила Настя и скрылась за очками.

Мужчинка еще потоптался немного и отчалил к друзьям — делиться впечатлениями.

Часов в семь она собралась домой. Девицы сгрызли все семечки, атлет так и не познакомился с барышней в черном, мамаши поволокли детей на ужин, а пивная компания заснула.

На кухне Настя выпотрошила сумку прямо на пол — да так и оставила, наслаждаясь тем, что можно вести себя по-летнему безалаберно, вытащила из холодильника салат и стала есть прямо из кастрюли. Кухня в доме была большая, светлая, со стенами, по которым рабочие руками размазывали штукатурку. Деревянный стол нагрело солнце — он пах ясенем и немного лаком, за окном росла елочка, в салате было столько креветок, сколько необходимо для счастья, — припекшаяся на солнце Настя даже забыла, что еще вчера (или позавчера?) был Боря, отношения, другая жизнь.

Наевшись и налив зеленого чая с лимоном и мятой, Настя вытащила на улицу шезлонг, постелила мексиканский плед на траву, вывалила на него книги и уставилась в даль. Думать, читать, шевелить мозгами не хотелось. Но руки сами потянулись к книжке в ярко-желтой обложке и открыли первую страницу.

Все ясно. Следующая.

Любовный, блин, роман, авантюра.

Чушь.

Следующий.

Мило, можно посмотреть, что там будет дальше.

Конечно, по протоколу, Насте следовало бы прочитать книгу целиком — дело ведь не в стиле, а в сюжете, но романы до нее уже читала редактор, к каждому прилагалось краткое содержание, а выискивала Настя нечто особенное — то, что может ее удивить, восхитить, а не просто набор штампов, которые ловкий сценарист, а таких в природе не существует, смог бы преобразить в удобоваримый сюжет.

Настя схватила очередную книжку в невнятной обложке, открыла и… удивилась. С первых же строк стало ясно — это литература. Выводы делать рано: автор — мужчина, а это значит, что уже на десятой странице литература может превратиться в истерические размышления на тему «куда ни глянь — одно дерьмо».

Но этот ее заворожил. Никаких тебе поисков смысла жизни, ни занудства, ни агрессии. Герой — нечто среднее между Обломовым и Милым Другом, но герой как бы и не герой вовсе — таковым его делают персонажи второго плана, которые все пытаются его «спасти», «вытащить», «поставить на ноги», а он при этом живет весело и красиво — за чужой счет. И была там чудесная роль, то есть, простите, пока еще просто характер: женщина, которая всю жизнь любила этого человека, всегда была рядом, несмотря на то что выходила замуж, рожала детей, разводилась — и все это с другими… Настя не могла оторваться — она читала, пока не замерзла, не отрываясь, перешла в дом, бросив на улице и плед, и шезлонг, читала в ванной, читала в кровати — пока птицы не заворковали, пока первый солнечный луч не укусил ее за ногу, пока пляжники не всполошили нежное июньское утро…

Против всех правил Настя разогрела щавелевый суп, наелась до отвала на сон грядущий, закусывая похлебку свежим белым хлебом — такое открытие стоит лишних двух килограммов, и завалилась спать при свете дня с замечательным предвкушением новой эры своей жизни.

И вообще, что такое внешность?