Сьюзен Андерсон - Танец теней

— Ущипни меня, Мэнди. Я никак не поверю, что ты и правда здесь.

Аманда посмотрела на него снизу вверх.

— Ты не ждал меня здесь, правда? Я думала пойти к тебе домой, но Джо объяснил мне, что скорее всего я смогу найти тебя на работе. А потом, вдруг ты живешь не один…

— Ты это серьезно?

Присмотревшись, он увидел, что да. Ее неуверенность явилась тем самым шрамом, за который этот проклятый подонок, Эггарс, уже не мог быть призван к ответу.

— Нет, — разуверяюще сказал Тристан. — Разве я могу забыть тебя, детка? — он подхватил ее на руки и засмеялся, окрыленный ее приездом. — Ну разве я стал бы тебя так целовать и пытаться стянуть с тебя трусики посреди комнаты для свидетелей, если бы я тебя не ждал? Разве кто-то другой мог заставить меня забыть, где я нахожусь и что я делаю. Я люблю тебя, Аманда Роуз. В этом нет никаких сомнений!

— Я не могу без тебя, Тристан, — прошептала она и заплакала. — Я так боялась, что все испортила навсегда. Мне было так тяжело, так одиноко, и я не знала, захочешь ли ты меня видеть, но я все равно решила приехать и выяснить, — она утирала слезы со щек. — Прости меня, Маклофлин, я так виновата…

— Успокойся, родная. Тебе не надо извиняться. Я сам в ближайшие дни собирался к тебе.

Аманда одновременно робко и радостно подняла вверх лицо.

— Ты и правда собирался приехать?

— О, да. Я не собирался так легко сдаваться. Я перевожусь в департамент полиции Рено, Аманда. Капитан Веллер помог мне все уладить.

Лучезарная улыбка вспыхнула на лице Аманды.

— Ох, Тристан, честно? Как? Когда? О, Боже, как чудесно.

Тристан чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он думал, что ему придется шаг за шагом завоевывать себе право быть с ней рядом, и вдруг она здесь!

— Я был страшно зол, что меня вызвали в Сиэтл, — объяснил он. — Я думал, что возможно, если бы смог остаться, то уже давно вытащил тебя. Первое, что я сделал, это прорвался к капитану, и сказал, что я увольняюсь, чтобы переехать в Рено. Мэнди, я думал, что капитан — бесчувственный сухарь, но он жутко благородно себя повел. Он, конечно, очень сокрушался, что я бросаю службу в Сиэтле, но обещал сделать все, что в его силах, чтобы устроить мне перевод без потери стажа. Он только попросил меня не дергаться в течение двух месяцев, чтобы подготовить замену и развязаться со старыми делами. Он чертовски хорошо все устроил. Сумел договориться с Рено. Мне осталась еще неделя здесь, а потом я получаю отпуск. Мы можем использовать его для медового месяца. Я должен появиться в Рено только пятнадцатого октября.

Аманда радостно слушала Тристана, но при словах о медовом месяце ее глаза расширились.

— Медовый месяц? Мы, значит, женимся, Тристан?

— А как же, детка. Как только приедем в Рено. Я уже все спланировал. Ронда с Джо будут свидетелями. Они согласились. Мы ждали только, когда тебе станет получше.

Тристану явно не приходило в голову, что Аманде может показаться странным то, что он договорился со свидетелями, даже не получив еще ее согласия. Она хотела сразу же сказать ему об этом, но, подумав, удержалась. Она приехала в Сиэтл, не зная, как он ее встретит, боясь в глубине души, что навсегда потеряла его. А он, оказывается, все это время строил планы, как ее вернуть.

Вместо этого она задумчиво спросила:

— Ты созванивался с Рондой после того, как уехал? Она не сказала тебе, что я приеду?

— Нет. Видимо, не успела. Я звонил ей и справлялся о твоем самочувствии, — Тристан погладил левую руку Аманды, осмотрел ее до локтя, где кожа была бледнее, чем обычно. Не поднимая глаз, он продолжал:

— Она сказала мне неделю назад, что гипс сняли. Рассказала, что Чарли был в ярости, когда ты выбыла из строя, но он конъюнктурщик, и не может, конечно, не взять обратно девушку, которая оказала сопротивление знаменитому убийце. Она сообщила мне, что он держит для тебя место, пока ты не придешь в форму, и что конечно же устроит шумиху вокруг этого для привлечения публики, — он внезапно поднял голову, замолк на несколько секунд и недоуменно посмотрел на нее. — Но она не сказала мне, что ты приезжаешь, — закончил он.

— Ронда лучшая подруга из всех, кого я знаю, — тихо проговорила Аманда. — А я наговорила столько гадких вещей, уже после того, как ты уехал.

Аманда рассказала Тристану про свою размолвку с Рондой.

— Но ты ведь извинилась, девочка?

— Да. Как только пришла в себя, но это не главное. Ронда вдруг открыла мне, что я не такая, какой себя представляла раньше. И это открытие ранило меня. Боже, Тристан, это оказалось так больно. Но ведь она была права. Ты знаешь, за все время, что мы знакомы, я ни разу не видела Ронду плачущей. У меня до сих пор все переворачивается внутри, что я могла обидеть ее.