Дениз Робинс: Не покидай меня, любовь

Бесконечные фотографии… и всегда, когда Кристина видела красивое лицо Винса, она опять ощущала боль утраты.

И даже сегодня она вспомнила об этих чувствах, когда она смотрела на фотографию Гейл Бишоп; Гейл – с ее огромными красивыми глазами и жадным чувственным ртом. Несмотря на горечь потери, Кристина мучилась от того, что Винс все-таки решил остаться с Гейл. Случилось то, чего она так боялась. Он увидел Гейл и опять оказался под властью ее чар. Винс погиб, когда они ехали по дороге к дому Бишопов. Это было его своеобразное прощание с Кристиной… И все же она не могла ненавидеть его. Сердце Крис разрывалось на части от горя и тоски.

Не покидай меня, любовь, не попросив…

Но Винс покинул ее, не обратив внимания на ее горе и одиночество.

Когда Кристина немного пришла в себя, она написала письмо матери Винса. Она простила эту женщину, которая ненавидела ее и склоняла сына к измене. Кристина выразила свое глубокое сочувствие горю леди Гейлэнд.

«Я знаю, что он значил для вас, – писала она, – и как ужасно для вас, его матери, потерять его. Я знаю, что вы никогда меня не любили, но если я могу чем-нибудь помочь, напишите мне об этом».

Ответ Розы Гейлэнд был похож на нее. Она исписала много страниц зелеными чернилами, которыми обычно пользовалась. Большую часть письма она жаловалась на потерю единственного сына, но тем не менее умудрилась несколько раз завуалированно уколоть Кристину. Там были такие строчки:

«Если бы ты никогда не уезжала из Рэкхэма и не предъявляла этот ужасный ультиматум моему несчастному сыну, ему не понадобилось бы ехать к тебе и умолять тебя быть более терпимой. Тогда авария бы не произошла…»

Когда Мэг и Пэт прочли этот отрывок, они просто взбесились от ярости, но Кристину письмо свекрови оставило равнодушной. Почему ее должны волновать эти незаслуженные упреки? Кристина знала, как знала и Роза, что именно леди Гейлэнд возвела стену между ней и Винсом и способствовала роману своего сына с мисс Гейл Бишоп.

Роза закончила письмо словами о том, что им незачем больше встречаться, и Кристина была с ней полностью согласна. Даже смерть Винсента не смогла объединить этих женщин.

Но вскоре пришло еще одно письмо от Розы… на этот раз совершенно безобразное.

«… мой бедный мальчик не успел изменить завещание, поэтому тебе переходит все его состояние, а у меня осталась только небольшая часть акций компании. Это бесчестно, но думаю, ты удовлетворена. Теперь мне придется продать Рэкхэм, и фамильный дом моего покойного мужа перейдет в руки чужих людей».

Прочитав это, Мэг сказала:

– Пошлите эту старую кошку ко всем чертям, поступите с ней так, как она этого заслуживает.

Но когда Кристина была уже в состоянии заняться финансовыми делами, она настояла, чтобы адвокат семьи перечислил значительную сумму леди Гейлэнд для поддержания Рэкхэма. После этого Роза вынуждена была написать и поблагодарить Кристину. Но даже в этом благодарственном письме Роза предположила, что Кристина намеренно заставила Винса написать такое завещание.

Прочитав это письмо, Пэт сказала Кристине:

– Не понимаю, почему ты так щедра с ней? Кристина ответила:

– Да пусть заберет эти деньги. Меня они никогда не интересовали. Тем более что у меня остается огромная сумма, которой мне хватит на мои нужды.

Она вспомнила, как во время их помолвки, когда Винс был влюблен в нее (так сильно, как мог), он сказал ей:

– Я сегодня перепишу завещание в пользу моей прекрасной будущей жены.

Она ответила:

– Я не хочу даже слышать об этом. Я не представляю жизни без тебя. Надеюсь, что я умру первая.

Но Винс ушел первым, а она, все еще молодая, осталась одна. Иногда она думала, как бы Винс изменил завещание, если бы у него было время. Стал бы он переписывать его на свою новую любовь?

Странно, но она не испытывала больше жгучей боли, когда думала о страсти Винса к Гейл. Кристине даже было жаль Гейл, потому что она умерла слишком молодой. Кристина была тронута теплым отношением к ней со стороны отца Гейл. Среди сотен писем, полученных ею в дни трагедии, письмо старого Генри Бишопа было самым теплым. Несчастный отец, опечаленный смертью своей единственной дочери и наследницы, нашел в себе силы осудить безрассудство Гейл.

Он написал Кристине:

«Каким бы огромным ни было мое горе, я знаю, что вы должны быть возмущены поведением моей дочери, которая явилась причиной вашего несчастья. Мне остается только молить вас о прощении. Здесь есть и моя вина, ведь это я избаловал ее».