Ширли Конран: Остров амазонок

Анни осторожно опустила весло. Затем она обеими руками прижала к груди бамбуковый контейнер с водой. Тихо-тихо она сняла с контейнера крышку и поднесла сосуд к губам. Всего один глоток…

Она не могла остановиться. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она поняла, что натворила.

Анни снова поднесла контейнер к горящим губам. Она скажет, что он был наполовину пуст.

Вдруг Анни насторожилась. Кто-то еще не спал. Кто-то шевелился. Значит, этот кто-то мог увидеть, что она натворила.

Анни подождала. И опять она услышала, как кто-то пьет воду. Но ведь единственный контейнер с водой был у Анни… Значит, кто-то пьет морскую воду из черпака.

– Просыпайтесь! – Анни заткнула сосуд с водой и грубо толкнула Пэтти.

Раздался стон, а затем сонный голос:

– Ну, что еще такое?

– Пойди и проверь, Пэтти! Кто-то пьет морскую воду, – прохрипела Анни. – Останови ее! Быстрее!

Пэтти коснулась лица лежащей в стороне Сюзи. Ее губы были влажными.

Пэтти с силой потрясла ее за плечо.

– Сюзи! Вставай! Прекрати притворяться!

Свернувшись калачиком, как младенец во чреве матери, Сюзи не желала реагировать. Она притворилась спящей, даже когда Пэтти ударила ее.

Пэтти пробралась назад к Анни.

– Это Сюзи.

– Но она же знает, как опасно пить морскую воду.

Пэтти пожала плечами.

Теперь уже обе женщины услышали, как Сюзи снова пьет воду.

– Да прекрати же, Сюзи! – заорала Пэтти.

– Я не могу остановиться, – ответил им жалобный голос.

В темноте Пэтти поползла вперед и попыталась вырвать черпак из рук Сюзи. Пэтти закричала:

– Кэри! Сюзи пьет морскую воду! А Анни крадет питьевую! Да проснись же!

– Отдай мне воду, Анни, – приказала Кэри. – Или я выброшу тебя за борт!

Сгорая от стыда и чувствуя свою вину, но послушно, как ребенок, пойманный на краже сладостей, Анни отдала сосуд с водой.

Кэри схватила бечевку, обмотала ее вокруг сосуда в несколько рядов, затем крепко завязала узел. Она сказала:

– Никто не сможет открыть сосуд так, чтобы этого не увидели остальные. Анни, сучка, завтра не получишь воды.

Анни не знала, куда деваться от унижения. Она подумала о воровках, которые таскают вещи из магазинов, а потом говорят в суде: «Не понимаю, что на меня нашло». Теперь Анни знала, что они чувствовали.

Воскресенье, 17 марта

Их четвертая ночь в открытом океане подошла к концу, и кроваво-красное солнце медленно поднялось над черным морем.

В лодке все уже проснулись. Никто не разговаривал с Анни. Кэри все еще пыталась выяснить, сколько морской воды Сюзи выпила, но та только бормотала что-то бессвязное.

Прошлой ночью терпимость и дружелюбие покинули их. Виной этому была вода, выпитая Анни. Теперь в запавших, тусклых глазах женщин ясно светилось недоверие. Измученные жаждой, жарой и голодом, вынужденные находиться в неудобных позах, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы лодка не стала раскачиваться, дрейфуя в открытом море под палящими лучами солнца, женщины впервые заглянули в лицо медленной, мучительной смерти от жажды и истощения.

Они сидели молча, обессилевшие, сломленные, беспомощные.

– Ради бога, Кэри, не стучи, ты меня с ума сведешь, – раздраженно проговорила Пэтти.

Кэри не услышала ее слов. Она безразлично наблюдала за Сюзи, которая стонала, лежа на дне лодки. Они были обречены выслушивать ее монотонное бормотание.

– …Должно быть, она сама этого хотела. Нет, нет, нет!.. Если ей это не нравится, она всегда может убраться!.. Нет, нет, нет!.. Все они любят, когда с ними так обходятся… А при чем тут секс?..

– Кэри, останови ее, или я заткну ей рот! – застонала Пэтти.

Кэри повернулась, с ненавистью глядя на нее.

– Если только попробуешь, я выброшу тебя из лодки.

Они яростно уставились друг на друга, затем Пэтти отвела взгляд.

– Извини, – пробормотала она.

Анни поймала взгляд Пэтти и поняла, что и Пэтти не сомневается, что у измученных, полумертвых женщин в лодке не осталось никакой надежды.

Пэтти отвернулась от Анни. Все женщины игнорировали ее.

Прошел еще один день невыносимой жары и жажды.

Сюзи продолжала бредить и уже не сознавала, что происходит вокруг нее.

Томительно тянулось время. Женщины лежали под раскаленным солнцем, которое продолжало иссушать их тела. Языки у них распухли и не помещались за потрескавшимися губами, глаза глубоко запали, лица приобрели землистый оттенок.

От соленой воды у всех образовались болячки. От слишком длительного пребывания под палящим солнцем, от блеска воды глаза у всех покраснели и болели.