Сьюзен Лоу - Сердечные тайны

Год 1774.

Новая Англия.

Он был так невероятно красив. Жаль, что такой красавчик – идиот. Даже хуже – англичанин.

Элизабет узнала об этом человеке еще до того, как он ввалился в «Дансинг Эль». И не удивительно. В поселке о нем ходили разговоры с тех самых пор, как рота англичан расположилась рядом с Нью-Уэксфордом. Все колонисты как истинные патриоты, были возмущены тем фактом, что солдаты Британской короны разбили лагерь так близко от их поселка. Но, несмотря на это, жительницы поселка не могли не заметить, что глупый лейтенант-переросток был похож на ангела.

Элизабет протянула кружку крепкого сидра фермеру средних лет с красноватым лицом, который был постоянным посетителем таверны, затем быстро прошла вглубь комнаты и стала за бочонками, так что ее совсем не было видно. Она наблюдала и ждала, ждала и наблюдала. Это было единственное, что она умела делать по-настоящему хорошо.

Таверна «Дансинг Эль» полностью соответствовала вкусам жителей деревни, где она располагалась. Всем нравилось это небольшое, полутемное помещение, хотя здесь всегда было накурено, так как, из-за холодного осеннего ветра, окна в таверне были плотно закрыты, что только способствовало уютной атмосфере пивной. Здесь обычно царила обстановка бурного, иногда неистового веселья, что отражало колониальный стиль жизни. Особенно всех привлекали в «Дансинг Эле» две вещи: отличное пиво и отсутствие там англичан.

Во всяком случае, до недавнего времени, но когда небольшая группа британских солдат вошла в таверну, в воздухе, пропитанном запахом эля и китового жира, фонарей, воцарилась мертвая тишина. Вместо привычного аромата жареного мяса, все вдруг остро ощутили холод недоверия, презрительного высокомерия, смешанного со страхом. Больше не было слышно смеха, песен и звонов кружек.

Никто не веселился, и что еще хуже, никто не пил. А уж этого хозяин таверны Кэд Джоунз допустить не мог, и поэтому поспешил навстречу новым посетителям, чтобы узнать, что им здесь нужно и постараться побыстрее избавиться от них. Широко расставив ноги и скрестив руки на широкой груди, он свысока посмотрел на военного в чине капитана.

«Роста он высокого, да уж чересчур худой, – подумал Кэд. – Шея – как у индюка. А дурацкий растрепанный парик придает ему сходство с метлой».

– Что надо, зачем пожаловали? Нечего вам тут делать, – сказал он недружелюбно.

У Фрэнсиса Ливингстона слегка захватило дух от впечатлявшего своими размерами хозяина пивной, преградившего ему путь. Но, вспомнив, что он не один, капитан семнадцатого пехотного полка приободрился. Кроме того, этот мужик не молод, об этом говорила серебряная седина в его кудрявых волосах. Ливингстон поправил свой парик – единственный, соответствующий его званию, который он смог раздобыть в этом богом забытом месте – и сделал шаг вперед:

– Я капитан Ливингстон. Мы являемся военными представителями британской короны на этой территории, и нас везде должны встречать гостеприимно, – заявил он, держась, как ему показалось, по-королевски.

– А… – Кэд почесал переносицу и переменил тактику. – Я глупость спорол. Сразу не понял, кто вы, а мы простые колонисты, и предпочитаем развлекаться, не беспокоя таких высокопоставленных персон, как вы. Это захолустное заведение не для вас, сэр!

В голосе Кэда явно звучала насмешка, и фермеры поддержали его дружным хохотом. Их смех сбил Ливингстона с толку, но затем он улыбнулся, польщенный тем уважением, которое, как он решил, оказал ему хозяин таверны.

– Ценю вашу заботу, но буду настойчив и позволю себе заявить, что мы останемся здесь выпить. Так как я являюсь новым старшим офицером, то считаю своим долгом ознакомиться с окрестностями и местными достопримечательностями.

Опустив руки и угрожающе сжав кулаки, Джоунз выпрямился во весь свой немалый рост. Пятеро других мужчин, такого же крепкого телосложения, как и он, демонстративно стали за его спиной.

– Боюсь, что настаивать буду я, – проговорил Кэд.

В его голосе ощущалась сталь.

– А вы, наверное, Кэд Джоунз? Хозяин «Дансинг Эля».

– Да, это я, – с гордостью подтвердил Кэд. – Вы уже слышали обо мне?

– Ну, кто ж еще может быть настолько глуп, чтобы вступать в спор с английским офицером и его солдатами, из-за такой мелочи, как кружка пива.

Кэд внутренне сжался. Никто не позволял себе называть его глупым, кроме его жены, конечно, которой он разрешал почти все.