Жаклин Сьюзанн: Долорес

– Майкл! – Долорес наконец вырвалась из его рук. – Ты не прав, я прекрасно понимаю твои чувства. Если вы с Джун так счастливы, помоги вам бог! Но ты отдаешь на съедение меня ради своей любви. Не только Джойс возненавидит меня… Газеты разнесут сплетни на всю страну. Мои дети ходят в школу. Это может дойти до них.

– Долорес, если пойдешь со мной завтра, клянусь, никогда больше тебя не подставлю.

– А Джойс? Ей не хочется побывать на премьере?

– Она видела спектакль в Вашингтоне, даже ходила со мной за кулисы и познакомилась с Джун. Мы вчетвером – Колин, Джун, Джойс и я – поужинали. Все вашингтонские газеты писали об этом. Люди думают, что Колин и Джун влюблены друг в друга. И Джойс тоже на это клюнула.

– А Колин не против служить тебе прикрытием?

– Наоборот, страшно рад. Он ведь гомосексуалист… Живет с одним дизайнером. Но ему нравится, что королева секса Джун якобы влюблена в него. Они добрые друзья.

– А что, если Джойс захочет навестить сына?

– Это исключено. Она беременна, на четвертом месяце, а в последний раз был выкидыш. Врач предписал ей постельный режим.

– О, ты все предусмотрел.

– Почти все. Не знаю одного – какими будут отзывы критики. Если плохими, это убьет Джун… Ей придется вернуться в Голливуд.

– А мюзикл, по-твоему, хорош? Майкл передернул плечами.

– Откуда я знаю! Мне одно только появление Джун на сцене доставляет удовольствие. В Вашингтоне спектакль оценили по-разному. Но труппа много работала, а потом три недели гастролировала в Филадельфии, где отзывы были значительно лучше. Бедная Джун! Она каждое утро репетировала новые сцены и песни, чтобы вечером использовать их в спектакле. А ей ведь не восемнадцать!

– А сколько?

– Для прессы – двадцать семь, а на самом деле – тридцать. Но ей не дать больше двадцати четырех.

Долорес не отрывала глаз от пола.

– Ты любишь ее по-настоящему? – Да.

– И мог бы ради нее развестись?

– Ради нее я бросил бы все. Но Джойс никогда не даст мне развода… Никогда. Она похожа на Бриджит. Они ходят к мессе ежедневно. Я хочу сказать, что обе действительно верят в бога.

– А ты?

– Верю… Но не думаю, что из-за развода господь отвернется от меня. Он может забыть обо мне только в одном случае: если я разобью сердце Джойс и нанесу ущерб детям. Понимаешь, как все складывается?!

Долорес слабо улыбнулась.

– Хорошо, Майкл. Решено. Идем на «Хэтти».

Наряд по такому случаю за один день придумал для Долорес Дональд Брукс. Он предложил ей великолепное готовое платье. Но это была одна из его новейших моделей, еще не участвовавших в показе.

Единственное, что сделал Брукс, это чуть приподнял воротник, подогнал рукава, подложил плечики, а внизу добавил меховую опушку.

– Если бы вы, миссис Райан, похудели фунтов на десять, то смогли бы носить все новые модели, – сказал он.

– Я разве толстая? – спросила Долорес.

– Нет… Но в манекенщицы не годитесь. Вечером она взвесилась. Сто двадцать восемь фунтов! На целых три фунта больше, чем в Лондоне. Но фигура смотрелась пропорционально. Упругая грудь, плоский живот, точеные бедра… И ни единой морщинки на лице.

Никогда раньше Долорес не была так красива. Даже Майкл не смог скрыть своего восхищения, когда заехал за ней. Парикмахер три часа провозился с новым шиньоном, но никто его не заметил. Да и раньше не замечали. Газеты всегда писали о ее львиной гриве. Ее сегодня действительно можно было сравнить с львицей: персиковая кожа, золотистая помада, платье в золотых тонах, отороченное соболем.

У театра уже собралась толпа. Понадобилась даже помощь полиции, чтобы оградить миссис Райан от неиствующих поклонников. Репортеры сопровождали ее до самой ложи. Цвет Нью-Йорка собрался в зале, но все внимание было обращено на Долорес. В антракте охрана провела ее и Майкла в кабинет менеджера. Там они чуть-чуть выпили. Заглянул Колин, чтобы поинтересоваться их мнением. Все искренне старались подбодрить его.

Еще до того, как опустился занавес, у ложи снова появилась полиция. Пока актеры, которых публика вызывала много раз, выходили кланяться, Майкла и Долорес провели за кулисы, поближе к сцене.

Загримированные актеры вблизи выглядели усталыми. Они словно остолбенели, увидев здесь улыбающуюся Долорес. Появилась Джун, и Колин представил дам друг другу.

Потом Колин отвел их в уборную Джун. Актриса уже сняла грим, и Долорес поразилась красоте молодой возлюбленной Майкла.