Збигнев Ненацкий - Соблазнитель

Эвен сел на борт, закурил сигарету.

– Они сильные и глупые, – решительно сказала девушка. – Мой дом рядом с ночным рестораном у озера. Сотни красивых автомобилей и множество парней и девушек. Каждую ночь я с детских лет слышу музыку из этого ресторана. На память знаю все мелодии и песенки. Из моего окна виден зал ресторана, как там танцуют, пьют, веселятся. Потом до утра слышны крики у дверей этого заведения и писки девушек.

– Ты все время мечтала пойти туда и повеселиться, правда?

Эва пожала плечами.

– Я там никогда не была. И не пойду. Ну, может быть, с тобой, – добавила она.

– Ты ненавидишь их…

– Разве в этом дело? Просто мне не хочется идти туда, да и никогда не хотелось. Они болтаются у этого ресторана, пристают к девушкам. Когда мне было лет десять, мне уже предлагали прокатиться на автомобиле, выпить кофе в ресторане, прогуляться у озера. Моя мать сдает квартиры отдыхающим. У нас жил один такой, он когда-то сказал мне: «Эва, ты вырастешь прекрасной женщиной. Такие бывают одна на тысячу. Не дай испортить себе жизнь». Это был умный человек. И я запомнила его слова. Я могу стать очень богатой и жить в прекрасной вилле, достаточно сказать Петру, что я буду его женой. Если ты меня отсюда выгонишь, я завтра приеду к тебе на роскошном автомобиле. Просто выйду из дома и скажу какому-нибудь господину, чтобы он меня сюда привез. Они сами готовы сделать все, что я захочу. По дороге он будет рассказывать мне свою биографию. Но как только я тебя увидела, стоило тебе посмотреть на меня, как я сразу поняла, что ты именно тот человек, о котором я всегда мечтала. Мужчина. Ты мне велел спать в другой комнате. А ведь мне так мало нужно. Только находиться рядом с тобой и время от времени касаться твоих рук. Ты позволишь мне это сегодня ночью?

– Нет.

– Почему?

– Потому что мне тогда от тебя будет не отвязаться.

Эвен взял в руки шест и начал выводить яхту из камышей. Девушка встала, потянулась, ее груди рельефно обрисовались под свитером.

– И все же скажи, почему ты меня не хочешь? – спросила она.

Эвен отложил шест. Задумался.

– Когда-то в одной из моих квартир была фрамуга в дверях, вся помеченная черточками. Я эти метки ставил каждый раз, как приводил какую-нибудь новую девушку. Вся фрамуга была в таких отметинах. От этого времени в моей памяти остались лишь одни трусики. Разных цветов. С тех пор я испытываю к себе отвращение и ненависть. Ты мне хочешь дать свою любовь. Зачем мне она? Зачем свинье есть на золотой тарелке, если ей вполне подходит корыто? Если хочешь, я могу рассказать о себе.

– Мне не интересно.

– Ты не хочешь знать, кто я, что делаю, на что живу?

– А какое мне до этого дело? Я о тебе спрашивала в Илаве. Одна девушка сказала, что ты шпион, все время куда-то ездишь. Кто-то говорил, что у тебя в Варшаве большая парикмахерская, сестра моей подруги заявила, что ты врач. Она чем-то очень сильно болела, а ты ее вылечил. Я слышала, как она одной девушке посоветовала написать тебе письмо, но та постеснялась. Короче говоря, я знаю, кто ты.

– Ну, так скажи…

– Я тебе скажу на ухо.

Она наклонилась к Эвену так, что ее волосы закрыли ему лицо. Он видел только ее розовые, нежные девичьи груди.

– Ты сукин сын, – шепнула она.

Спустя два часа Эва направлялась по лесной дороге к шоссе. Он двигался сзади шагах в двадцати, глядя на ее высокую, стройную фигуру. Девушка шла в своей короткой вельветовой юбочке с распущенными светлыми волосами. У нее не было сумочки, даже расчески, даже носового платка.

Эве пришлось ждать на шоссе не больше четырех минут. Огромный «мерседес» остановился по мановению руки. Водитель – упитанный немец с розовыми щеками – велел своему коллеге пересесть на заднее сиденье и разместиться между двумя женщинами, вероятно, их супругами. Сам он галантно открыл ей дверь и попросил, чтобы девушка поудобнее уселась на сиденье.

…Окна его дома были темными. На пристани ждал только пес, который чуть не свалил его с ног, пытаясь большим розовым языком облизать ему лицо.

На скамейке у сарая кто-то сидел, закутанный пушистым пледом. Ему показалось, что он отгадал, кто это, прежде чем увидел светлое пятно волос.

– Привет, – сказал он. – Это опять ты?

Девушка встала со скамейки и немного покачнулась, словно у нее затекли ноги. Эвен услышал тихий шепот, а возможно, просто глубокий вздох. Через мгновение он уже держал ее в своих объятиях, чувствуя на своем лице ее мокрые от слез щеки.