Марлен Сьюзон: Ночь ошибок

– Ты же еще не знаешь, будет ли это сын, – напомнила ему Лили.

– Сын или дочь – мне все равно. Я не хочу, чтобы на моих детях стояло клеймо незаконнорожденных. Вот почему я говорил тебе, что больше медлить нельзя. Давай поженимся и уедем на Рождество в Хокхилл.

Лили больше всего на свете хотелось того же самого, но Деймону придется слишком дорого за это заплатить.

Его глаза, цвета дорогого отборного шоколада, блеснули.

– Любимая, давай поженимся прямо сейчас, и я получу к Рождеству подарок, который так хочу.

– Деймон, я не могу…

– Послушай, Лили, – решительно оборвал ее Деймон. – Если ты откажешься выйти за меня замуж, тебя за это буду проклинать не только я, но и ребенок, которого ты носишь. Только подумай, чего ему будет стоить твое упрямство. Вместо того чтобы войти в этот мир окруженным заботами и любовью, наследником гордого титула и огромного состояния, он родится без имени, не имея никаких прав на то, что должно принадлежать ему. Об этом Лили не думала. Она печально уронила голову.

Деймон взял ее за подбородок, чтобы смотреть ей в глаза.

– Можешь ли ты поступить так с невинным младенцем, особенно если это твоя плоть и кровь?

Нет! Да поможет ей господь! – Лили, ты не имеешь права лишать нашего ребенка наследства. Если это будет мальчик, возможно, со временем он возненавидит тебя за то, что ты сделала.

Деймон прав, и при мысли о том, что его предсказание сбудется, в груди у Лили все перевернулось. Она разрывалась между тем, что лучше для еще не родившегося ребенка и что лучше для его отца.

Поморгав, чтобы прогнать непрошеные слезы, Лили посмотрела в суровые глаза Деймона.

– Любимый, дорогой, но ведь если я выйду за тебя замуж, ты сам со временем возненавидишь меня за то, как дорого тебе придется за это заплатить. Я не смогу этого пережить.

Он ласково провел ладонью по ее щеке:

– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, Лили. И что ты имеешь в виду, говоря, что мне придется дорого заплатить за брак с тобой?

– Уважение, положение в свете – все, что ты принимаешь как должное, но без чего тебе станет очень плохо.

– Любимая, хуже всего мне без тебя. – Его губы изогнулись в насмешливой улыбке. – К тому же, имея такую жену, как ты, я буду вызывать всеобщую зависть и едва ли лишусь уважения света. – Деймон заключил ее в свои объятия. – И свет тебя обязательно примет. Твой дед, твоя и моя тетки готовы оказать тебе всемерную поддержку. Разумеется, нам придется непросто, но все вместе мы непременно справимся.

Лили широко раскрыла глаза от изумления.

– Дедушка согласился помочь? Не могу поверить в это!

– И все же это истинная правда. Он оказался упрямым, но все же не таким, как ты. Обещаю, общество нас примет.

А ведь он всегда держал свое слово. Лили почувствовала, что проклятые слезы опять жгут ей глаза. Сорвавшись, они потекли по щекам, и молодая женщина даже не попыталась их остановить.

Деймон достал носовой платок. Лили хотела было взять его, но Деймон сам вытер ей глаза.

А потом ее снова обвили его могучие крепкие руки. Он прижался щекой к виску Лили.

– Итак, любимая, что ты скажешь теперь?

– Да, Деймон, да!

Лорд Джеймс Деймон Френсис Джайлс Сент-Клер, виконт Кемберли, радостно захлопал в ладошки, присоединяясь к грому аплодисментов, которыми наградила его маму публика «Ковент-Гарден», и улыбнулся своему отцу, державшему его на коленях.

– Джеми, твоя мамочка была сегодня, как всегда, блистательна, – сказал своему восьмимесячному сыну Хокхерст.

Малыш радостно загукал.

Деймон с бесконечной гордостью смотрел на Лили, которую восторженные зрители не отпускали со сцены.

Свадьба графа Хокхерста и актрисы «Ковент-Гарден», состоявшаяся шестнадцать месяцев назад, явилась настоящей сенсацией, еще больше усиленной тем обстоятельством, что молодая графиня продолжила выступать в театре. Высший свет был в ужасе, но Деймон сдержал свое обещание. Его старые враги попытались использовать этот брак для сведения давнишних счетов, но Хокхерст без труда расправился со всеми. Мужчины завидовали ему, получившему в жены такое очаровательное создание, а в светских салонах Лили вела себя так же легко и непринужденно, как и в театральной гостиной. В конце концов свет принял их – как принимал редкие, а потому неопасные чудачества наиболее знатных аристократов.

Лорд и леди Хокхерст появлялись лишь на избранных лондонских приемах, но объяснялось это никак не недостатком приглашений. Наоборот, молодые супруги были повсюду желанными гостями, но они предпочитали проводить время в обществе друг друга.