Френсис Дэвис: Таинственный Восток

Наконец, когда он крикнул: «Выключить свет! Я кончил!» — она словно очнулась от сна. Казалось невероятным, что они закончили, хотя студийные часы показывали, что прошло три часа.

Полностью выдохшаяся, Карен снимала кремом гриш в опустевшей раздевалке. Костюмерша уже упаковала сари, пересчитала все кольца и браслеты и унесла их куда-то. Эрик постучал два раза в дверь и вошел. Его майка насквозь промокла от пота, пот блестел на его шее, белокурые влажные волосы прилипли ко лбу. Но глаза сияли, и Карен почувствовала, как ее сердце трепещет так же, как только что в ее руках трепетали все эти шелка.

Эрик стоял за креслом и разговаривал с ее отражением в зеркале.

— Индира, вы чудо! — сказал он с энтузиазмом, немного искажавшим его правильный английский выговор. — Я никогда еще не работал с такой моделью, как вы. По сравнению с вами все они, как мебель. Но вы… Вы абсолютно точно угадываете, что мне нужно. Как вам это удается?

— Не знаю. Просто чувствую, чего именно вы от меня ждете. — Ей казалось, что сердце теперь бьется так громко, что он может его услышать. В надежде обрести хладнокровие она стала пересчитывать лампочки, окружавшие зеркало. Хорошо хоть, что есть возможность напрямую не встречать взгляд этих чудесных серых глаз. Разговаривая с его отражением в зеркале, она как бы увеличивала дистанцию между ними.

— Должно быть, восточная интуиция, — сказал он задумчиво, потом хлопнул себя по лбу. — Ну конечно же! Вы же, наверное, занимались йогой. Вот что так Обостряет ваше восприятие. — Он придвинулся и положил руки ей на плечи. Они были горячими и тяжелыми, и ее ноздри уловили его запах — пьянящую смесь пота, дикого чебреца и еще чего-то, что заставило Карен подумать о волнах, с грохотом разбивающихся о скалы фьордов. Сердце ее продолжало гулко биться.

— Йогой? — Она едва не поперхнулась. Он с энтузиазмом кивнул.

— Да. Я, конечно, никогда бы не стал ее фанатиком, но с удовольствием попробовал бы. Там, правда, есть сложные позиции, которые, мне кажется, я никогда бы не смог исполнить. Может быть, вы смогли бы помочь мне?

Про себя Карен подумала, что с удовольствием попробовала бы с ним две или три позиции, но о йоге она не знает почти ничего, если не считать, что когда-то брала у Жанни, своей подруги, книгу о хатка-йоге, но так и не удосужилась ее прочитать.

— Сложные позиции требуют величайшего контроля духа и тела, так же как и простые, — только и могла ответить она, надеясь, что это прозвучит достаточно убедительно. И тут же снова стала считать лампочки.

— Секрет, по-видимому, в том, чтобы полностью отдаться этому, да? Как мы только что это делали здесь, в студии.

Давление его рук усилилось, сильные пальцы спустились к ее грудям.

— Это было…

— Потрясающе, — прошептала Карен. На этот раз она не оторвала взгляд от его глаз. Они стали темнее. Она была уверена в этом.

— Да, так и было. Как будто занимаешься любовью. Да?

Это надо прекратить, сказала она себе. Съемка закончилась. Сондерсен получил свои кадры. Нужно сказать ему правду, иначе одна ложь повлечет за собой другую, и тогда этому конца не будет. Карен сжала руки так, что ногти впились в ладони, потом медленно встала и повернулась к нему лицом, но так, что между ними оставался стул.

— Я должна сказать вам кое-что, мистер Сондерсен.

Он поднял стул и поставил его ей за спину.

— Не так, не так. Вы должны произнести Sondersen. Следите за моими губами. По-датски звук дп произносится похоже на ей по-французски. Как в слове blue. Вы должны сложить губы, чтобы произнести «у», но произносите «ю».

Карен сложила губы и постаралась как можно лучше произнести:

— Ю… ю… Сундерсен… Он покачал головой.

— Еще раз.

— Ю, — произнесла она, сложив губы, как он.

— Милая Индира, — прошептал он, его губы коснулись ее губ так нежно, словно свежее дуновение апрельского воздуха. — Ваш рот как плод граната, он обещает сочные и тайные наслаждения.

Она попыталась отступить назад, забыв, что за спиной стоит стул. Чуть не споткнувшись, Карен схватилась за его спинку.

— Но вы же знаете, не все обещания исполняются.

— Не все, но гранат — символ надежды. — Приблизившись, ой накрыл губами ее рот. Сердце Карен словно перестало биться. Его губы говорили ей, что они знают все об обещаниях, его язык намекал на тайные наслаждения, а охватившие ее руки объявляли, что ее надежда находится в них.

Он целовал ее так, словно верил, что она богиня любви и он совершает обряд поклонения ее губам. Воображение Карен воспламенялось. Она видела себя с Эриком в потаенном саду, воздух был насыщен жасмином и сандалом, журчащий фонтан плескался среди роз. Она лежала на шелковых подушках, а Эрик, темным силуэтом выделяясь на фоне голубого, как ляпис-лазурь, неба, наклонился над ней, и солнце превращало волосы викинга в сияющее золото.