Татьяна Бочарова - Прости за все

Как-то к вериной матери зашла в гости старая приятельница, с которой они не виделись целую вечность. Выпили домашней наливки, мать захмелев, расплакалась.

– Внуков хочу, Свет, а внуков нет. Не рожает моя Верочка, хоть застрелись.

– Как не рожает? – строго поинтересовалась Света. – Не хочет, что ли?

– Да хочет. – Мать смахнула слезу. – Еще как хочет. Не выходит у них, вот ведь горе какое.

– К врачам надо, коли не выходит!

– Были и у врачей. Толку от них, как от козла молока. Бедная моя девочка! Может, к бабке какой ее свозить, к экстрасенсу? – Мать с надеждой поглядела на подругу.

– Глупости какие! – возмутилась та. – Ты, Елена, думай, что говоришь. К экстрасенсу! Знаю я, куда твою Верку нужно вести.

– Куда, Светочка? – робко переспросила мать, уловив в голосе приятельницы силу и уверенность.

– А вот слушай.

Оказалось, сын у Светы недавно женился. Светина невестка, Варя, работала медсестрой в только-только открывшемся диагностическом центре.

– Аппаратура там замечательная, современная, – расписывала Света, допивая наливку. – И врачи сплошь кандидаты наук. Я Варьке скажу, она Верочку к самому лучшему доктору запишет. Проведут полное обследование, если что есть дурное, вычислят, как пить дать.

– А вылечат? – всхлипнула мать.

– Вылечат, не сомневайся, – авторитетно заявила Света. – У них там даже рак вылечивают.

На следующей неделе Вера поехала в центр, находящийся на другом конце Москвы. Едва она увидела новое, роскошное, многоэтажное здание, обнесенное высокой оградой, ее охватило радостное волнение и уверенность – здесь ей непременно помогут.

Молоденькая, симпатичная Варя с фиалковыми ногтями встретила Веру в вестибюле.

– Нам на третий этаж. – Она улыбнулась ободряюще.

Вера пошла было к лестнице, но Варя удержала ее.

– Поехали на лифте. Ноги жалеть надо.

Она привезла Веру на третий этаж, посадила в огромном холле, заставленном цветами, возле тяжелой дубовой двери кабинета.

– Врач сейчас приедет. Это самый опытный врач, ее зовут Лилия Львовна. Только… – Варя замялась. – Она…ну, как это сказать… строгая очень. Лишний раз не улыбнется. Но это так, с виду, а вообще-то Лиличка Львовна у нас добрая.

Вера кивнула и облизала сохнущие от волнения губы.

Варя упорхнула. Вера сидела в глубоком кожаном кресле под пальмой и смотрела по сторонам. Народу в холле было немного, все женщины, все немолодые, тихие, будто задумавшиеся о чем-то. Вера попробовала заговорить с соседкой – симпатичной, модно одетой брюнеткой, но та отрывисто и односложно ответила на ее вопросы и, отвернувшись, стала рыться в сумочке.

Вскоре стеклянная дверь в конце коридора распахнулась, и оттуда появилась седая врачиха. Звучно цокая каблуками, она дошла до кабинета, и кивнула Вере:

– Ко мне? Заходите.

Вера зашла, как на эшафот.

– Садитесь, – велела седая. – Рассказывайте все по порядку, с самого начала.

Вера, запинаясь и путаясь, начала свою печальную историю. Седая слушала, качала головой, иногда хмурилась и периодически произносила: «Угу».

– Так, – проговорила она, когда Вера закончила. – Прежде всего, я попрошу вас расслабиться и успокоиться. Это необходимо для того, чтобы обследование дало верные результаты. Да и вообще для жизни. – Врачиха сдержанно улыбнулась, взяла ручку, придвинула к себе кипу бланков и принялась строчить корявым, размашистым почерком. Писала она минут десять, не меньше, затем протянула бумажки Вере.

– Вот. Это направление на анализы и тесты. Обойдете все кабинеты и вернетесь ко мне. Ясно?

– Да. Большое спасибо. – Вера растерянно смотрела на бланки.

– Не беспокойтесь, – утешила ее Лилия Львовна. – Все вместе займет у вас примерно недели две. Люди ходят сюда месяцами. Всего доброго.

Вера попрощалась и вышла. Варя уже ждала ее в коридоре.

– Начнем прямо сегодня, – решила она. – Нечего время терять.

Лилия Львовна оказалась предельно точна в своих прогнозах: обследование заняло у Веры ровно две недели. В назначенный день и час она явилась в знакомый уже кабинет. В ней боролись страх и надежда – страх услышать окончательный приговор и надежда, что, наконец, ей помогут обрести обычное женское счастье…

…И вот теперь все позади.

В ушах у Веры отчетливо звучали слова Лилии Львовны: «У женщины есть лишь две радости, любовь и материнство». О Господи, как она права, как права! Ей надо уговорить Митю, во что бы то ни стало. Плакать, упасть перед ним на колени, но уговорить. Иначе она действительно себе не простит.