Джанет Дейли - Похищение по-месикански

Шейла выпрямилась, осознавая, что он бросает ей вызов. Она представила себе, как будет выглядеть, если поступит так, как описал Рафага, и поняла, что не переживет такого унижения. Холод сковал ее тело, лишая сил и приглушая волнение и страх.

– Можешь отпустить меня, – холодно сказала она. – Я не сбегу.

– Неужто ты собираешься разочаровать зрителей? – В его голосе сквозила чуть заметная насмешка.

В дверь снова постучали, на этот раз более настойчиво.

Рафага повернулся к ней и объявил бесстрастным голосом:

– Нам пора.

Твердым шагом она прошла мимо него к двери, не обращая внимания на незнакомцев. На крыльце она немного помедлила, разглядывая лошадей, позволив себе взгрустнуть о своей чалой, которая никогда уже не встретит ее приветственным ржанием.

– На которой из них мне ехать? Или… – она смерила Рафагу ледяным взглядом, – …я должна идти пешком, как овца на заклание?

– Ты поедешь на гнедой, – ровно проговорил Рафага.

Значит, на его лошади. Когда Шейла подошла к ней, один из мужчин уже отвязывал ее от столба. Шейла взобралась на лошадь и протянула руку за поводьями, но мужчина не отдавал их ей, пока сам не сел в седло. Она опять вопросительно посмотрела на Рафагу.

– Скажи ему, что я не нуждаюсь в сопровождении. Я в состоянии сама добраться куда следует.

Без малейших признаков недовольства Рафага сказал мужчине что-то по-испански. Очевидно, перевел заявление. Тот оторопело посмотрел на Рафагу, но спорить не стал.

Расправив плечи и высоко подняв голову, Шейла повернула лошадь в сторону поселка и подождала, пока Рафага сядет в седло. Потом они двинулись в путь. Рафага ехал рядом с ней, мужчины – позади.

Как и в день наказания Хуана Ортеги, все обитатели каньона собрались около ямы. Ларедо уже поджидал их. Он подхватил поводья Рафаги.

– Ты не можешь пойти на это, Рафага, – хмуро сказал Ларедо.

– У меня нет выбора, – холодно ответил Рафага.

Шейла заглянула в яму, прежде чем спешиться; она не слышала, как Ларедо выступал в ее защиту. Предупредительный Хуан появился рядом с ней, в руках он держал шляпу, его глаза были печальны.

– Сеньора… – начал он.

Шейла взглянула на него, увидела виноватое выражение его лица и едва не заплакала.

– Это не твоя вина, – с горечью сказала она. – Мне ужасно жаль Аррибу. Я оказалась для нее плохой хозяйкой.

– Сеньора, пожалуйста, я…

Но Шейла уже отвернулась. Она шагнула к яме, но тут дорогу ей преградил Ларедо.

– Клянусь, никогда не думал, что Рафага допустит это, Шейла, – горячо уверял он. – Если бы я знал, я бы выбил из его рук ружье, прежде чем он подстрелил под тобой лошадь.

Она царственно вскинула подбородок.

– Теперь поздно говорить об этом. Пожалуйста, дай мне пройти.

На открытом лице Ларедо появилось суровое выражение. Поколебавшись, он отошел в сторону. Потом дотронулся до ее руки и твердо произнес:

– Я пойду вместе с тобой.

Шейла с гордой решимостью оттолкнула его руку.

– Я пойду сама.

И она направилась к центру ямы. Ларедо и Рафага следовали за ней. Шейла чувствовала на себе любопытные взгляды. Казалось, в самом воздухе витал вопрос: долго ли она сможет управлять собой?

Она гордо расправила плечи. Они ждут, что она будет пресмыкаться перед этой толпой бандитов, уголовников! Нет, она не даст им повода для злорадства и презрения!

Когда Рафага выступил вперед, сообщая собравшимся о причинах наказания, Шейла повернула к нему голову. Он говорил тихим, ровным голосом, но его слова звенели в тишине.

Когда он кончил, вместо согласного молчания, как после обвинительной речи против Хуана Ортеги, в толпе послышался ропот. У Шейлы появилась слабая надежда, что Рафаге удалось защитить ее от экзекуции.

Неожиданно раздался резкий женский голос, перекрывший шум толпы. Шейла повернулась и встретила неприязненный взгляд Елены. Злорадство, сквозившее в ее голосе, не оставляло сомнений в том, что она высказывается в пользу наказания.

Ядовитые слова Елены все еще витали в воздухе, когда в защиту Шейлы выступил Хуан. Ларедо стоял рядом с ним, всем своим видом показывая, что полностью согласен с его доводами. У Шейлы потеплело на душе при виде обоих ее защитников, но она запретила себе поддаваться этому чувству.

Страстная речь Хуана, казалось, склонила чашу весов в пользу Шейлы, но в этот миг прозвучал отвратительный глумливый голос Хуана Ортеги.

На его широком лице застыло мстительное выражение, губы кривились в насмешливой гримасе.