Татьяна Голубева: Соблазн гнева

Марина стиснула зубы и выбежала из гостиной.

– Психопатка! – визгливо крикнула ей вслед очередная супруга отца.

…Она тогда была слишком маленькой и не понимала, как ужасна, просто чудовищна жизнь бабули… Ей казалось, что лучше их дома ничего на свете не существует. В тесной горенке всегда было тепло, уютно, даже если снаружи сердито гудела метель, даже если лес гнулся под бешеным ветром, если дожди лупили без остановки неделю-другую… Ведь в самые мрачные и унылые дни бабушка зажигала керосиновую лампу, и ее мягкий золотистый свет прогонял зимнюю тьму, как бы очерчивая защитный круг, в котором как раз и помещались Марина с бабулей. На столе трижды в день появлялась вкусная еда: жареная картошка с луком, или душистая пшенная каша на козьем молоке, или суп с сушеными грибами, а то и яичница… И хлеб. Бабушка пекла его сама в огромной русской печи, и караваи всегда получались у нее ровными, круглыми и пышными, и этот хлеб можно было есть без конца, таким он был замечательным. А из угла добродушно поглядывали на Марину бабушкины святые, перед которыми всегда мерцал огонек маленькой лампадки.

А летом!

Как только на солнечных пригорках прогревалась земля и начинали лезть из-под нее разные зеленые листочки, бабушка тут же принималась колдовать над ними, то варя суп из молодой крапивы, то заправляя кашу какими-то лесными травками… и все это было невероятно вкусно, и Марина уплетала кашу за обе щеки, а бабушка Наталья приговаривала:

– Кушай, девица, кушай, да старших слушай, да расти большая, крепкая и красивая, чтобы стать мужу хорошей женой да нарожать детишек здоровых и милых…

Потом в лесу поспевала земляника, потом лезли из-под желтой хвои ранние маслята… Марина уже с трех лет умела искать грибы, а маслята любила особенно, потому что они были такими смешными, яркими, скользкими и как будто живыми – выпрыгивали из пальцев и убегали в траву. Бабушка сначала жарила их в огромной сковороде на открытом огне, потом они томились в глубине печи за тяжелой заслонкой, а уж потом сковорода торжественно водружалась на стол, и Марина обязательно объедалась до того, что у нее вздувался животик. Бабушка смеялась и поила внучку отваром из сушеных листьев, названия которых Марина не знала. Бабушка не учила Марину разбираться в травах, потому что была уверена: внучке такие знания не пригодятся в ее будущей жизни.

Марина считала совершенно естественным то, что у них с бабушкой у каждой своя тарелка, своя чашка, свои ложки и ножи и что ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя дотрагиваться до бабушкиной посуды. А если вдруг кто-то чужой в кои веки раз забредет да попросит напиться, так ему воду можно подать только в особой кружке, из которой ни бабушка, ни Марина сами никогда не пили.

Бабушка Наталья была староверкой. Все ее предки родились, прожили жизнь и скончались в этих самых кержацких лесах, где в давние времена стояло множество старообрядческих скитов, столь романтично воспетых Мельниковым-Печерским. И дом, в котором она теперь обитала с маленькой внучкой, принадлежал еще ее деду, а потом отцу. Правда, в молодости Наталья Ивановна вынуждена была переехать из отцовского дома в совхоз, что находился в соседней области, и там доила коров, там вышла замуж за красавца комбайнера, родила ему двух сыновей… Но комбайнер спился, как и большинство сельских мужиков, и утонул по пьяному делу. Сыновья, окончив восьмилетку, один за другим уехали в город, а Наталья Ивановна, заработав смешную пенсию, вернулась в родное гнездо. Тогда в этой деревушке было еще довольно много обитателей – более сотни человек. Зато теперь, кроме самой Натальи Ивановны, остались лишь еще две старухи, сестры Воронцовы, жившие на другом конце деревни. Опустевшие дома медленно разрушались, некогда обработанная земля отступала перед напором леса, колодцы осыпались, об электричестве здесь и думать забыли уж лет двадцать как…

В общем, рай земной, да и только.

Но Марина ничего другого не знала, и потому жизнь в лесу была для нее единственно правильной и привычной. Вечерами бабуля рассказывала истории про своего отца-кузнеца, про то, как ездили они однажды аж в самый Нижний Новгород за покупками, и про Марининого отца тоже рассказывала – каким он был в детстве удалым парнишкой, как умел постоять за себя… Но если Марина спрашивала, почему папа так долго не приезжает к ним, бабушка сразу говорила:

– Дел у него много. В большом городе живет, большие деньги зарабатывает, для своей любимой дочурки старается.