Фиона Вуд - Дикая жизнь

– Она тебе сказала? – ему хватает совести выглядеть пристыженно, и в то же время он не верит, что Холли проболталась о том, какую игру они затеяли. – Вообще уже не понимаю, что происходит. Как-то все по-дурацки вышло. А как получилось, что она призналась?

– Вы условились ничего не говорить?

– Н-ну… да.

– У вас так много общего – то вы решаете что-то рассказать мне, то ничего не рассказывать, то оцениваете мои недостатки как лучшие подружки…

– Ладно, язви сколько хочешь, но может, на этом все-таки закончим? И пойдем дальше?

– И она поцеловала тебя , верно?

– Однозначно.

– И ты поцеловал ее в ответ, – говорю я твердо и риторически, как будто знаю, что это правда, и жду удара.

– Это она тебе сказала? У-у… знаешь, не ожидал.

– А я – еще меньше.

– Да уж, наверное, – он старается не смотреть мне в глаза, и это даже к лучшему, потому что я ни в коем случае не собираюсь намекать ему, каким подлым приемом воспользовалась.

Если бы в этот момент мне хватило дыхания закричать, звук мигом поглотила бы черная дыра моего разочарования. Я отворачиваюсь.

Он говорит:

– Да это вообще ничего не значит. Ты же понимаешь, одного твоего слова достаточно, Сиб.

И это слово – «прощай».

– Что?.. Ничего не было! Кто тебе сказал? – Глаза Холли сверкают. Это мне знакомо. Она в центре внимания. Мы здесь только вдвоем, но ей все равно важно быть главной.

– Кто поведал мне это «ничего»?

– Я хотела… то есть это ничего не значит, просто поцелуйчик во время затмения. Так, лизнуть – и все.

Она еще и шутит? В самом деле?

Поскольку мне уже известно, что это правда, я сама не вполне понимаю, зачем я настаиваю, чтобы она призналась, словно хочу выжечь признание на своем теле. Как клеймо предательства. Доказательство его значимости. И заставляю ее произнести эти слова вслух.

– Ты целовалась с моим парнем?

– А разве не ты сказала ему, что больше его не хочешь? Он ведь, в сущности, свободен, так?

– Он доложил тебе о нашем разговоре, и ты решила, что пора начинать клеиться к нему? И что же было дальше?

Но мне уже ясно, что этого я знать не желаю.

Хватит называть эту девчонку подругой.

– Ты ведь даже не ценишь его по-настоящему, Сиб. Признайся честно.

Признаться? Меня потрясает ее откровенность.

– Ладно. Может, я и не заслужила, но мне нужна подруга получше тебя. А тебя мне жаль.

Я смотрю на нее. Если скажу еще хотя бы слово, обязательно расплачусь.

Пора уходить.

Я отворачиваюсь, мысленно благодаря небеса за то, что у нас день тестов, так что ни у кого не будет времени на пустую болтовню и никто не заметит, что я разгуливаю с рукояткой кинжала, торчащей из спины между лопатками.

« Кульминация опыта жизни в лагере «Маунт Фэрвезер» – одиночные походы. Новые навыки выживания, независимость и умение полагаться только на себя дают возможность каждому ученику выдержать это важное индивидуальное испытание. Одиночный поход часто называют самым запоминающимся событием всего семестра ».

Я все-таки отважилась. Надеюсь, не пожалею о том, что передумала.

Я выбираю самое близкое место из всех возможных. Если случится что-нибудь ужасное, я добегу до школы за пару часов. Соглашаюсь на доставку продуктов учителем. Беру с собой походную рацию и спутниковый телефон на всякий случай. Я настолько не-одинока, насколько это вообще возможно в одиночном походе. Но я буду одна, вдали от Холли и Бена, и, независимо от моего желания, я должна это сделать. «Теперь я все решаю сама», – говорит притворяющаяся смелой «я», обращаясь ко мне-трусишке.

Я беру с собой кусок свежей семги на ужин. Четыре минуты – с одной стороны, две – с другой. Рыба, не пережаренная Присциллой, – блаженство. Я ем ее с салатом из авокадо, помидоров и красного лука, заедая булочкой с толстым слоем масла.

Еще у меня есть шоколадный пудинг и немного шоколада на потом.

Боязнь очутиться одной в дикой глуши не дает разыграться моим душевным мукам после расставания с парнем и предательства подруги. А еда приятно отвлекает и от того, и от другого.

Я ем, сидя возле палатки и чувствуя себя такой отважной, какой только может быть трусиха с разбитым сердцем. А это значит, что мне очень страшно, потому что все они здесь, знакомые страхи, расселись рядом со мной вокруг костра. Можно идти как угодно быстро и далеко, и в каком хочешь направлении, но они все равно догонят тебя.

Незнакомец или незнакомцы, изнасилование, похищение.