Федерико Моччиа: Прости, но я люблю тебя

Вдруг открывается дверь, и в комнату входит мама Олли.

— Мама, что ты делаешь? Уходи немедленно! Видишь, мы тут болтаем!

— В моей комнате?

— Прости, но тебя не было, а когда тебя нет, это просто свободное помещение, как и любое другое, нет?

— В моей постели?

— Ты права, но она такая удобная, и к тому же напоминает мне о папе и о тебе, и я была уверена… — Олли строит самое невинное и нежное выражение лица, на какое только способна. И, по правде говоря, несколько провокационное.

— Ладно, ладно… Но потом ты здесь приберёшься, и поправь покрывало. В следующий раз будете устраивать свои собрания в подвале. Пока, девочки, — и мама уходит, немного раздраженная.

— Так, мы говорили об Antica Roma. Теперь я понимаю, почему ты говорила о том, что было бы приятнее! Ты проверила на себе!

— Конечно! Я пришла около пяти вечера, а он пораньше и всё шикарно подготовил!

— А вам не нужно было быть постарше, чтобы снять комнату?

— Ну, я не знаю. Он играл в футбол с сыном хозяйки, наверное, она сделала ему одолжение.

— А-а-а!..

— Это было чудесно. Сначала мне было немного страшно, как и Джо, потому что у него это тоже было в первый раз, так что всё было как-то неловко. Но в конце всё стало гораздо лучше… Мы даже спали там и не чувствовали голода до самого ужина. Это было в тот раз, когда я сказала, что буду дома на семейном совете, помнишь, Олли? А на следующий день мы съели отличный завтрак, и в час я вернулась домой. Мои родители даже ничего не подозревали. Я себя прекрасно чувствовала. После этого ты чувствуешь себя такой светлой, и ещё немного старше, и, кажется, уже не можешь никогда расстаться с ним…

— Да-да-да, не хочешь расставаться… — передразнивает её Олли, и Дилетта пинает её. — А-ай, сейчас-то я что сделала?

— У тебя всегда скрытый смысл.

— Ай, что ты говоришь? Я всегда прямолинейна, как ты знаешь. А ты, Ники? С Фабио? В ритме рэпа?

— Окей, да. С ним и под рэп, в самом деле. В его доме, потому что его семья уехала в отпуск. Десять месяцев назад, в одну субботнюю ночь, после его концерта в местном клубе. Он был очень возбуждён, потому что в ту ночь всё прошло хорошо, да и от моего присутствия. Он тоже для меня всё приготовил, в гостиной горел тёплый приглушённый свет. Два бокала шампанского. Я даже никогда его до этого не пробовала… Оно было прекрасно. На фоне играли его новые песни. Для него это не был первый раз, и он это показал. Он двигался очень уверенно, но я чувствовала себя комфортно. Он сказал мне, что я как прекрасная гитара, которую не нужно настраивать, потому что между нами идеальная гармония…

Олли смотрит на неё.

— Как круто! Счастливица, как всегда!

— Да, но ты видишь, чем всё закончилось!

— Но зато такой первый раз и вспомнить не стыдно!

Вдруг повисла тишина. Дилетта ещё больше сжимает подушку. Волны наблюдают за ней, но без излишнего внимания. Они нерешительны, не знают, шутить или оставаться серьёзными. Именно она заставляет их сомневаться.

— Я – нет. Я никогда этого не делала. Я просто жду парня, который заставит меня почувствовать себя на три метра выше неба, как в той книге. Или на четыре. Или, может, на пять. На шесть метров. Я не хочу, чтобы это вышло случайно и потом бы мы расстались.

— Так вот что тебе важно? Но ты не можешь знать, что будет дальше… Нужно просто любить и всё. Без прогнозирования будущего.

— Хорошо бы так и было, Эрика!

— Прости, но это правда. Дилетта должна пройти через это, не зная, что может потерять, но точно не так, как всё это понимает Олли!

— Нет, нет, не так!

— Дилетта, ты должна сделать это. Ты знаешь, сколько парней хотели бы быть с тобой? Куча!

— Река!

— Команда регби!

— Прилив, который позволит тебе оставаться в гармонии с нами, с Волнами!

— Мне бы хватило и одного, но чтобы он был единственным для меня…

— У меня есть один для тебя!

— Кто?

— Замечательное кокосовое мороженое! Идём, Волны!

— У меня появилась идея получше… Ни одна из вас этого ещё не пробовала.

— Что это?

— Это не то, что вы думаете… Кое-что новенькое… Идите за мной!

Олли слезает с кровати и выходит из комнаты. Дилетта, Эрика и Ники смотрят на неё и качают головами. Потом они идут за ней, оставляя покрывало скомканным.

4

Город не освещён. Когда ты в плохом настроении, всё тебе кажется другим, мир приобретает другую атмосферу. Цвета, свет и тени, улыбка – всё теряет свои очертания, не проявляется. Алессандро едет медленно. Вилладжио Олимпико, пьяцца Эуклиде, полный поворот после корсо Франча. Он смотрит вокруг. Бросает взгляд на мост. Ублюдки. Всё разрисовано. Он рассматривает, что там написано. Каждая надпись – что-то вроде «Патата, я люблю тебя». От кого? Во имя любви… Любовь. Спросите у Элены о синьорине Любви. Эй, синьорина Любовь, где, чёрт тебя возьми, ты была?