Федерико Моччиа: Прости, но я хочу на тебе жениться

— Да? Что такое, милая?..

Ники почти не открывает глаз.

— Который час? Почему ты не спишь?

— Я думаю...

— Иногда нужно отвлекаться от своей работы, любовь моя... Ты неисправим...

Ники постепенно переворачивается на другую сторону, немного высовывая свои ноги из-под одеяла и в одно мгновение возбуждая в нём желание. Алессандро улыбается. Нет. Дам ей отдохнуть.

— Спи, сокровище моё. Я люблю тебя...

— М-м-м... Я тоже.

Последний взгляд на дневник. Сейчас или никогда. Алессандро залезает под одеяло с улыбкой на губах, словно всё уже случилось. И обнимает её со спины. Ники тоже улыбается. Он обнимает её ещё крепче. Да. Это правильно.

2

— Любимый, мне нужно идти... Давай, идём, завтрак уже готов.

Ники наливает немного кофе из дымящейся кофеварки в две одинаковые большие чашки. Приходит Алессандро. Всё ещё сонный, он садится напротив неё. Ники улыбается ему.

— Доброе утро, да?.. Хорошо спалось?

— Более-менее...

— Даже не знаю, почему, но я уверена, что ты сейчас вернёшься в постель...

— Ни за что, мне тоже нужно выйти.

Ники заканчивает разливать кофе и садится.

— Вот горячее молоко, а здесь холодное, шоколадное печенье, которое я купила вчера. Оно очень вкусное, но я видела, что ты даже не открыл упаковку.

Алессандро берёт молочник с края подноса и наливает себе немного молока. Ники подносит свою чашку ко рту и улыбается своим мыслям.

— Ты помнишь их, милый?

Алессандро берёт свой чашку и вертит её в руках.

— Эти чашки? В первый раз вижу!

— Милый, но мы же их купили, когда в первый раз сбежали в Париж! Вспомнил? Когда я их тебе подарила, мы мне сказал: «Однажды мы будем пить утренний кофе из этих чашек за столом нашего дома». Помнишь?

Алессандро делает глоток своего капучино и отрицательно качает головой, но улыбается.

— Нет...

— Врёшь. Ладно, наплевать, это не так уж и важно.

У Алессандро словно застревает ком в горле. Он берёт шоколадное печенье, подносит ко рту и начинает жевать.

— М-м-м... как вкусно...

— Верю... ладно, я пошла, у меня сегодня занятия, и их будет даже слишком много... — Ники достаёт куртку из шкафа и одевается. — А, кстати, не думаю, что сегодня я останусь на ночь. Буду дома, надо заниматься, потом съезжу в спортзал, а вечером я ужинаю с родителями. У меня такое ощущение, что мои ночёвки «у Олли» их немного раздражают.

— Почему?

— Потому что они прекрасно понимают, что «Олли» – это ты.

— А-а-а... ну, конечно...

Алессандро замолкает с половинкой печенья во рту. Ники улыбается ему и идёт к двери.

— Слушай, не пей так много кофе, иначе ночью опять не сможешь спать...

Она напряжённо смотрит на него. Алессандро только кивает.

— Да, ты права. Вчера я выпил последнюю чашку слишком поздно, когда был в офисе...

Ники сначала внимательно слушает его, а затем прерывает.

— Слушай, Алекс... Нет, ничего.

Он поднимается со стула и направляется к ней.

— Что такое, Ники? Рассказывай.

— Нет-нет, ничего... — она тянет руку к двери. Алессандро перехватывает её руку и преграждает ей дорогу.

— Или ты мне рассказываешь, или опоздаешь на учёбу. Давай, что у тебя на уме?

— У меня?

— Ну, да... У кого же ещё?

Ники улыбается.

— Мне просто любопытно. О чём ты думал этой ночью, когда смотрел, как я сплю?

— А... — Алессандро выдыхает и возвращается к столу. — О чём я только ни думал... — он садится и улыбается ей: — Я думал о том, какой же я счастливчик. Я думал: эта девушка такая красивая. А ещё думал о том времени, что мы сейчас переживаем... Знаешь, мне едва ли не страшно говорить тебе об этом.

Ники подходит к нему и оглядывает его ликующими, сияющими и полными восторга глазами.

— Не бойся, милый, умоляю тебя, скажи мне.

Алессандро смотрит ей в глаза, глубоко вздыхает и, наконец, говорит ей:

— Ну, хорошо, я думал о том, что никогда в жизни не был так счастлив.

— Любовь моя, это чудесно, — Ники восторженно, с энтузиазмом обнимает его.

Алессандро лицемерно улыбается, пока она прижимается к нему. Он немного зол на самого себя. Ему бы хотелось сказать кое-что ещё. Но он просто улыбается, не выдавая своих мыслей. Ники отстраняется.

— Ладно, я пошла. Если не уйду сейчас, то точно опоздаю, — она наскоро целует его в губы. — Я тебе позвоню! — и она оставляет его с половиной печенья в руке и полуулыбкой на лице.

— Хорошо... Пока, милая...

Он вдруг вспоминает песню Мины: «Сейчас или никогда, я молю тебя. Сейчас же или больше никогда, уверена, ведь ты тоже любишь меня». Он улыбается и съедает последний кусочек печенья. Он должен сделать этот прыжок, сейчас или никогда. Ладно, это тоже не так на самом деле. Время ещё есть. Он проглатывает капучино. Надеюсь, есть ещё хотя бы немного времени.