Наталья Даган - Наши все тридцать

Женщина ведь удивительное существо. В душе у нее существует целая фабрика грез – гораздо круче, чем та, которая выпекает голливудские лавстори. Запущенная единожды, как крекерная печь, эта фабрика уже не останавливается, нет. Она производит мечты. Причем необязательно о хрустальных дворцах на залитом солнцем поле, отнюдь. Это могут быть и мечты о совместно проведенных выходных с человеком, с которым не только есть о чем поговорить, но и есть о чем помолчать. Мечты о двух отключенных мобильных телефонах, о тишине, о лукавых улыбках в полумраке спальни, о совершенно особенных разговорах и смешках…

Крекерная печь женского сознания работает тем сильнее, чем дольше не было повода ее «запустить». В моем случае этот срок исчислялся полутора годами, так что работала она исправно. Когда улеглись первые ощущения от наших встреч, я почувствовала себя не просто женщиной, а очень женщиной. «Розы-грезы-морозы», – иронично бормотала я, идя по зимней улице. О да, это были розы. Я уже не хотела лететь ни в какой отпуск.

Он позвонил только в конце недели. Я схватила трубку и излила на него поток упреков, шуточек и всяких милых глупостей. Это был поток, настоящий поток, и я не могла с ним справиться! Но, кажется, он был рад и с удовольствием в этом потоке купался. Однако, когда я сообщила, что улетаю меньше чем через двое суток, ви-джей сделался черный как туча. Это было даже слышно. Наверное, он решил, что я взяла тур ему назло.

Мы увиделись накануне моего отлета. Он позвонил очень поздно, и я закатила по этому поводу легкую истерику, на которую он незамедлительно ответил встречным наездом и угрозой вообще со мной не увидеться. Я поняла, что спать мне сегодня, видимо, не придется. Он приехал, забрал меня, и мы поехали в какое-то помпезное место на Маяковке.

Нет никаких сил описать то, что там происходило. Мы сидели в темном кафе с синей неоновой подсветкой и давали концерт практически в прямом эфире. Это был секс в большом городе – буквально.

На этот раз мой любимый ви-джей отбросил все условности так же легко, как отбрасывает, должно быть, футболку, запрыгивая в постель. В полутьме он полез ко мне обниматься, и обнимания эти происходили, как говорит один мой знакомый, «по всему периметру тела». Ну и не только обнимания там были. Я поняла, что у нас будет очень хороший секс: такой, какой я люблю, ветеранский, изощренный. Я поняла, что с ним я смогу делать это даже в прямом эфире, давая показательное выступление в одном из реалити-шоу. Впрочем, всякое понимание вскоре оставило меня. Близился час полного затмения.

Исподволь, почти не озвучивая, он стал склонять меня к мысли о том, что нам надо немедленно уехать и предаться делу продолжения рода. Я была почти согласна, но только одно останавливало меня. Время вылета. Это чертово время все крутилось и крутилось у меня в голове. Ветеранский секс при первом исполнении требует не менее восьми часов – ибо действо без суеты, с перерывами, с поливаниями виски, с разговорами, с периодическими выпадениями в сон. А у нас оставалось едва пять.

Но он все равно уговорил меня, да. Я согласилась. Оставалось только встать и уйти.

Как вдруг мимо нас покатились, цокая каблуками, какие-то пергидрольные девушки с телевидения. Девушек была небольшая толпа, и все они, конечно же, хорошо знали моего ви-джея. Он пошел к ним навстречу сразу же, моментально собрался весь. С приветственными визжаниями девушки набросились на него и принялись гламурненько целоваться-обниматься… На меня девушки косились как-то диковато – заглядывая за его спину, со звериным любопытством таращили в мою сторону глаза. Ви-джей немедленно вступил в разговор: что-то там бурно обсуждал, кивая. Кивал он в основном крупной длинноволосой самке, которая поводила в его сторону бюстом и вызывающе вглядывалась в нижнюю часть его лица. У самки были объемные, очевидно силиконовые, губы, густо намазанные блеском, и такого же силиконового производства бюст. Глаза были чуть навыкате, невероятно наглые. Разглядев из своей выгодной полутьмы теледевиц как следует, я поразилась одному обстоятельству: я была им полным антиподом. Каждой из них в отдельности и всем, вместе взятым…

Девицы вдруг взорвались азартным смехом. Ви-джей в этот момент развернулся ко мне вполоборота, и я увидела, что он улыбается им все той же, чеширской, улыбкой, какой улыбался накануне мне. Боясь ошибиться, я вгляделась. Да, несомненно, это была она! И лучился он все тем же, брутальным обаянием бывалого эстета.