Наталья Колесова - Валентинов день

— М-м-м… — сказала на этот раз я. — Увлеклись. Слишком.

— А, по-моему, так, наоборот, слишком рано закончили, — обиженно возразил Денис. Я проморгалась. Голова слегка кружилась. Вроде не пила… Ох, нет, пора охладиться.

Иванову.

И мне.

— Ты куда?

— У женщин свои секреты, — пробормотала я, вы-вин-чи-ваясь из его рук. — Иванов, я в туалет. В женский. Без тебя. Рассказать, зачем?

Он неохотно разжал руки.

— Только ненадолго!

— По-маленькому, — уверила я его и поковыляла к выходу. Ноги заплетались, и не только из-за усталости. Что-то я вправду увлеклась… На выходе, не выдержав, оглянулась. Денис сидел, схватившись руками за голову и таращился на стоявшую перед ним бутылку минералки. Только сейчас я сообразила, что он сегодня практически не пьет — разве что первый бокал шампанского за юбиляров, чуть ли не единственных из наших друзей исхитрившихся не развестись и не испортить друг другу существование.

Я повернулась и обнаружила, что навстречу мне идет Лариса. Мне пришлось постараться, чтобы не споткнуться, не замедлить и не ускорить шаг. Вообще-то, я плохо ее знала — она была дальней знакомой Алены с Андреем. И казалась мне вполне приятной женщиной.

Вплоть до недавнего времени.

Казалось, движение замедлилось — словно нас снимали рапидом — Лариса взглянула, глаза метнулись, но она постаралась тоже не изменить ни походки, ни выражения лица. Приближаясь, я смотрела на нее в упор, и видела, что оно становится все напряженнее, глаза кого-то ищут… Подкрепление? Валерика?

И, все-таки, Лариса не выдержала первой — когда мы поравнялись в дверях, резко шарахнулась в сторону, влепившись плечом в косяк… Больно, наверное.

И мне вдруг стало ее жалко. Бьемся мы, бабы, за женское счастье, то бишь за мужика под боком, думаем, что жить без него не можем, отбиваем, воруем, уводим… А наши замечательные мужики только довольно похмыкивают и ждут — кто кого? Кому же он, главный приз, достанется? Да они мизинца нашего не стоят! Хотела я поделиться с Ларисой этим своим откровением, оглянулась — куда там! Уже и не видно — так от меня, великой и ужасной, ломанулась…

Вздохнула я и пошла таки в туалет.

А выйдя, обнаружила околачивающийся поблизости приз. То бишь, Валеру. Речь, он, видимо, готовил заранее, потому что начал, едва я только открыла дверь.

— Ну вот что, — велел внушительно, — оставь Лариску в покое! Она перед тобой ни в чем не виновата, я сам от тебя ушел.

— Хорошо, — послушно согласилась я.

— Ты что, хочешь Фроловым весь праздник испортить? Мало того, что заявилась нежданно-негаданно со своим… Что ты сказала?

Я пожала плечами:

— Я с тобой согласилась. Ты сказал оставить Лариску в покое, я сказала «хорошо».

Он сощурился. Может, просто по привычке, а, может, считал, что это добавляет ему проницательности, но только зря он это делал — так его и без того небольшие глаза терялись за нахмуренными бровями и собранными в складки веками.

— Не могу понять, что ты задумала, — сказал медленно. — К чему весь этот балаган?

Я собиралась просто обойти его, но теперь пришлось остановиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Что имею, то и введу! — рявкнул он. Это было скорее похоже на Дениса, и я, совершенно не к месту, заулыбалась. Валера моментально покраснел. Он слегка рыжеват, и потому легко краснеет.

— Думаешь, хоть кто-то поверил в спектакль, который вы с ним здесь устроили? Я же прекрасно понимаю — ты просто хотела меня уесть! Заставить ревновать!

Странно, что я совершенно не ощущала ни замешательства ни каких-либо сильных переживательных чувств — ведь вот же он, мой дорогой и желанный мужчина, которого я совсем недавно потеряла! Я как будто наблюдала за нами со стороны — слегка заинтересованный зритель. И этот самый зритель с любопытством спросил:

— И что? Удалось?

— Разумеется, нет! Я с самого начала тебя раскусил! Ты совершенно не умеешь врать и притворяться!

— Зато ты справлялся за двоих. "Ах, у меня совещания! Ах, у меня столько работы! Ах, мама приболела, ночую у нее…", — передразнила я. — Знаешь, ты был прав, когда назвал меня дурой. Спасибо. Благодаря тебе я поумнела. И благодаря тебе нашла мужчину, который мне нужен и которому нужна я.

— Этого… своего… Иванова? — с отвращением произнес Валера. — Как же, он давно на тебя слюни пускает! Но я всегда верил, что он просто твой друг. Выходит, ты врала? Все время врала? А теперь еще смеешь выставлять меня предателем и подлецом?

Я пожала плечами.